Сергей Галвазин - Охранные структуры Российской империи

Из всех выясненных знакомых ЕСИПОВА наиболее интересными для дела представляются капитан СМИРНОВ, коллежский секретарь ЯКОВЛЕВ, как лица, служившие ранее в отделении ЕСИПОВА, а ныне переведенные в Мобилизационный отдел того же интендантского управления, а также и состоящий в распоряжении Главного интенданта, полковник РАДЫНСКИЙ. Последний обращает на себя внимание тем, что ведет заграничную переписку и имеет какие-то запутанные денежные дела (с одной стороны, ему постоянно посылают из Варшавы и Москвы письма с требованием денег, иногда под угрозами, с другой же — он получает по почте какие-то денежные суммы, рублей в 100–200).

Кроме этих знакомств, наблюдение за ЕСИПОВЫМ в Петербурге пока ничего существенного не дало. Несравненно больший интерес для дела представляет его поездка из Петербурга в октябре месяце. За эту поездку ЕСИПОВ проявил себя двумя подозрительными действиями: 1, отправляясь в отпуск, он доложил по начальству, что едет получить 8000 р., причитающиеся ему по ликвидации маслобойного завода, в действительности же, прибыв в г. Борисоглебск 27 октября, он в тот же день получил из местного отделения Северного банка 10 000 рублей, им же самим переведенные, а затем уже этими деньгами погасил в обществе взаимного кредита несколько векселей на сумму 8518 руб. и 2, того же 27 октября вечером перед отъездом из Борисоглебска ЕСИПОВ имел на вокзале как бы случайную встречу с неизвестным подполковником Генерального штаба, оказавшимся, по выяснению, штаб-офицером при штабе XVII корпуса подполковником АЛЕКСЕЕМ ИВАНОВИЧЕМ ЧЕРЕПЕННИКОВЫМ. Встреча эта представляется подозрительной по следующим соображениям: Борисоглебск не узловая станция и, как город, очень маленький и неинтересный, так что заехать туда без особой надобности, случайно положительно нельзя; 1, ЧЕРЕПЕННИКОВА видели в Борисоглебске ещё утром 27 октября; 2, ЧЕРЕПЕННИКОВ побыл в Борисоглебске по крайней мере с утра до вечера, а между тем по справке он ни в одной гостинице не останавливался; 3, по полученным сведениям ЧЕРЕПЕННИКОВ в то время был в заграничном отпуску по 3 ноября, поэтому нужно думать, что он приехал в Борисоглебск по возвращении из-за границы.

Дальнейшее наблюдение за ЕСИПОВЫМ продолжается, вместе с тем с 1 декабря учреждено наблюдение и за подполковником ЧЕРЕПЕННИКОВЫМ (в Москве).

Ротмистр ЛАВРОВ»1.

Вот такими были первые шаги. И ротмистр Лавров может по праву считаться первым действительным штатным российским контрразведчиком. А ведь он, согласимся, совсем неплохо начал. О ротмистре Лаврове известно немного. В различных источниках упоминается лишь его фамилия, но вот некоторые подробности его биографии. Лавров Владимир Николаевич, 1869 г.р., закончил Второе военное Константиновское училище. С 1896 года — адъютант Тифлисского губернского жандармского управления, с 1899 года — исполнял обязанности помощника начальника Кутаисского губернского жандармского управления, с 1890 года — помощник начальника Тифлисского жандармского управления, с 1904 года находился в распоряжении начальника Главного штаба. 6 декабря 1908 года ему присвоено звание полковника Отдельного корпуса жандармов. В 1911–1914 годах руководил агентурной организацией № 30, созданной для разведки в Германии. Проживал как частное лицо на юге Франции2.

А вот воспоминания тестя Сталина Сергея Аллилуева о том, как его, арестованного после забастовки в Метехском замке, вербовал жандармский ротмистр Лавров:

«После шести недель ареста его по узким лабиринтам тюремных коридоров ввели в большую комнату, залитую солнечным светом. За письменным столом, покрытым зеленым сукном, сидел Лавров и что-то писал. Не поднимая головы, произнес:

— Садитесь.

Лавров писал быстро, то и дело зачеркивая написанное. Перо безжалостно скрипело. Кончив писать, он поднял черные помутневшие глаза и еле улыбнулся.

— Вы Аллилуев, не так ли? — спросил он, подвинув к себе портсигар.

— Да.

— Закуривайте, — сказал Лавров. — Не стесняйтесь.

— Не курю.

— Не курите? — удивился ротмистр. — Может быть, чаю хотите?

— Не хочу. Пил.

Ротмистр откинулся на спинку кресла и, пуская дым, заговорил:

— Вы конечно, знаете, почему мы вас арестовали. У нас нет никакого желания держать вас в тюрьме. Мы вас выпустим, — он сделал паузу, — если вы назовете организаторов забастовки. Вы согласны?

— Я никого не знаю.

— Не знаете? — спросил он удивленно. И протянул несколько фотографий. — А этих не узнаете?

Аллилуев перебрал фотографии и вернул их ротмистру:

— Никого не знаю, не встречал.

— Припомните. Так ли не встречали? Напрягите свою память.

На столе лежали фотографии революционеров — Владимира Родзевича, Павла Пушкарева и Прокофия Джапаридзе. Все они были арестованы и находились в Метехском замке. О том, что они организаторы забастовки, в полиции ещё не знали.

После долгой беседы в разговор вступил присутствующий при допросе прокурор:

— У вас есть семья? — спросил он.

— Есть жена и трое детей.

Прокурор удивился:

— Вы взрослый человек и так варварски относитесь к своей семье. Ваше молчание может печально на ней отразиться. Вы должны это понять… — И тихим голосом добавил: — Да поймите вы, что никто ничего не узнает. Вы скажете имена зачинщиков, и мы оставим вас в покое.

Аллилуев молчал.

Ротмистр, протянув арестованному протокол, процедил сквозь зубы:

— Ничего, заговорит. Не таких ломали…В одиночку!»1

Но отделение в одном только городе, пусть даже самом главном городе огромной страны, не могло решить проблемы. Кроме того, требовалось выработать правовую базу, наставления и инструкции, регламентирующие деятельность вновь создаваемой государственной службы. Только в декабре 1908 года Генеральный штаб и Департамент полиции создают комиссию, которая проделывает огромной важности работу, и 28 марта следующего, 1909 года появляется выработанный этой комиссией документ, который именуется «Протокол заседаний межведомственной комиссии по организации контрразведывательной службы в России».

«Комиссия в заседаниях своих, ознакомившись с материалами, имеющимися по означенному вопросу, и с постановкой контрразведки (борьба с военным и морским шпионством) в России до настоящего времени, пришла к заключению, что:

1. Широкая военная разведка иностранных государств в России, получившая весьма сильное развитие, давно ставит на очередь вопрос активной борьбы с лицами, занимающимися шпионством, т. е. выдвигает необходимость иметь особый контрразведочный орган.

2. До сих пор такого органа не было и его функции исполнялись отчасти чинами Корпуса жандармов, отчасти Главным управлением Генерального штаба и Морским генеральным штабом, а равно и разведывательными отделениями штабов округов.