У Хань - Жизнеописание Чжу Юаньчжана

Историческая критика У Ханя ведется в традицион-{15}ной китайской манере. В книге отсутствует прямое сопоставление Чжу Юаньчжана с Мао Цзэдуном. Советскому читателю следует всегда помнить условия, в которых творил У Хань, и атмосферу культа личности Мао. Автор действует осторожно, но позиция его вполне понятна рядовому китайскому читателю. У Хань умышленно оттеняет негативные черты любимого героя Мао Цзэдуна: непомерное властолюбие, мстительность, подозрительность, пренебрежение к интеллигенции. А главное - У Хань осуждает Чжу Юаньчжана за "измену крестьянской революции" и методы управления страной. "Он (то есть Чжу Юаньчжан. - Л. П.),- пишет У Хань в конце книги,- ввел курс управления страной с помощью тирании, сверх меры пользовался услугами органов тайной полиции, фабриковал многочисленные кровавые судебные процессы, применял варварские и жестокие наказания и истреблял большое число людей, дойдя до того, что "не различал, мудры ли эти люди или нет, и не разбирался, добры ли они или злы". Многие выдающиеся полководцы и литераторы были варварски истреблены без всякой причины".

Китайскому читателю, воспитанному с детства на примерах исторических параллелей, намек был вполне понятен. Вновь вспоминали о герое гражданской войны и войны в Корее "выдающемся полководце" маршале Пэн Дэхуае, о литераторе Дэн То и многих-многих других жертвах маоистского произвола. А в это время пресса и радио КНР делали свое дело - в стране все сильнее раздувался культ Мао, председатель был провозглашен одним из "величайших исторических деятелей Китая во все времена". У Хань включается в этот процесс, но отнюдь не на стороне официальной пропаганды. Уже в предисловии к последнему изданию "Жизнеописания Чжу Юаньчжана" он четко излагает свою гражданскую позицию: "Перелистывая заново эту книгу, я преследовал вполне определенные цели: ...оценка деятельности этого конкретного человека была необходима для выработки критерия оценки исторической личности вообще, мерила ее деятельности..." 1 Каков же этот критерий? Если суммировать все, что говорит У Хань об идеальном правителе, то "выдаю-{16}щаяся историческая личность" должна обладать следующими качествами: гуманность, образованность, бережливость, скромность, соблюдение законности, трудолюбие, проницательность, светлый и трезвый ум, пренебрежение к спиртным напиткам, отсутствие агрессивных устремлений в отношении соседних народов, не походить на императора Цинь Шихуана, и главное качество забота об интересах простого народа. Только сочетание всех перечисленных черт дает человеку моральное право быть зачисленным в разряд "выдающихся исторических личностей". И тот из китайцев, кто успел прочитать "Жизнеописание Чжу Юаньчжана", убеждался, что Мао еще очень далеко до "выдающейся исторической личности". Мао Цзэдун также прочитал работу У Ханя и понял все полунамеки, а главное - ее политическую опасность. Через несколько месяцев после выхода книги, на первом же заседании Постоянного Комитета Политбюро ЦК КПК в октябре 1965 г., Мао Цзэдун выступил с резким требованием развернуть по всей стране критику У Ханя. Кампания критики У Ханя переросла в "культурную революцию", и профессор У Хань стал одной из ее первых жертв.

В последнее время в китайской печати появился ряд статей с реабилитацией У Ханя. Ныне печать КНР всю вину за критику У Ханя списывает на "банду четырех". В статье "Вновь обсудим книгу "Жизнеописание Чжу Юаньчжана", помещенной в газете "Гуанминжибао" от 31 декабря 1978 г., признавался тот факт, что Мао Цзэдун, "проговорив с У Ханем весь вечер", высказал ряд критических замечаний по черновому варианту рукописи. Однако автор статьи утверждает, будто Мао не видел текста, опубликованного в 1965 г., что, мол, вся дальнейшая критика этого произведения и самого У Ханя дело "предательницы Цзян Цин, которая крайне возненавидела это произведение". В действительности же, и это известно многим как в КНР, так и в других странах, настоящим виновником травли и гибели У Ханя был сам "великий кормчий".

Книга У Ханя издается в переводе на русский язык в сокращенном виде. Сняты многие мелкие подробности, загромождающие изложение, детальные описания боевых операций, недостаточно понятные и просто непонятные для советских читателей обращения к героям китайской древ-{17}ности и т. д., а также весьма многочисленные ссылки на источники и громоздкие комментарии. Главы 1 и 2 переведены А. И. Желоховцевым, главы 3, 4, 5, 8- Н. Ц. Мункуевым, главы 6, 7 - Л. А. Боровковой. Краткий терминологический словарь составлен В. П. Илюшечкиным.

Л. С. Переломов {18}

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Бродячая молодость

1. Юный послушник

В первую половину 4-го года эры правления императора юаньской династии Шуньди 1 (1344 г.) народ на берегах Хуайхэ пострадал от жестоких бедствий: засухи, саранчи и эпидемии.

Много месяцев не было дождя; всходы проса иссохли и пожелтели, поля растрескались и стали похожи на панцирь черепахи; всякому было видно, что на урожай нет надежды, но никто ничего не мог придумать. Повсюду возносили молитвы о дожде: молили царя Драконов проявить волшебную силу. Старики в коротких белых рубахах из мешковины с непокрытыми головами стояли на коленях под солнцем и почтительно отбивали поклоны царю Драконов, умоляя о милости.

Молитвы беспрестанно возносились много дней, но солнце жгло, по-прежнему не показывалось ни единого облачка. Крестьяне еще метались, как муравьи в накаляющемся котле, когда вся земля покрылась налетевшей саранчой, которая дочиста съела последние зернышки проса в тощих сухих колосьях. Взрослые с унылыми, скорбными лицами голосили или вздыхали; все говорили, что на их памяти не бывало такого года, что жизнь кончилась.

Неожиданно - беда не приходит одна! - вслед за засухой начался мор. В уездах Чжунли и Тайпин округа Хаочжоу (теперь Фэньян в провинции Аньхуэй) люди заболевали один за другим. Они питались корнями трав и корой деревьев и, заболев, не выживали: сначала слабели, горели в жару, затем начинались понос и рвота, и через день-другой человек погибал. Когда в каждой деревне стало ежедневно умирать несколько десятков человек и в каждом доме кто-нибудь умер, люди поняли: настал мор. {19} Началась паника, крестьяне с женами и детьми, как переселяющиеся муравьи, пустились в путь на дальнюю сторону к родным или знакомым. Не прошло и десяти дней, как уезд Тайпин обезлюдел, умолкли собачий лай и петушиный крик, край сделался безжизненной и мрачной пустыней.

В деревне Гучжуанцунь большая семья Чжу Пятьдесят четвертого 2 за полмесяца схоронила троих. Старому Чжу Пятьдесят четвертому было шестьдесят четыре года, он умер в 6-й день 4-й луны (18 мая 1344 г.), в 9-й день умер его старший сын, в 22-й день умерла спутница жизни старого Чжу. Второй сын, Чунлю, и младший сын Юаньчжан (первое имя - Чунба, второе имя - Синцзун), у которых на глазах один за другими умирали взрослые члены семьи, не имели средств, чтобы позвать врача или купить лекарство; они беспомощно рыдали, глядя друг на друга. Самой большой бедой была та, что при нескольких покойниках в доме не было ни одной монеты и не на что было купить досок для гроба. Нельзя было оставлять мертвых лежать, во что бы то ни стало надо было найти землю для могилы и похоронить. Но своей земли у них не было ни пяди. Они думали, думали и решили пойти к землевладельцу Лю Дэ, у которого не один год арендовали землю, никогда не задалживали по арендной плате, ни в чем не провинились. Однако он отказал да еще обругал. В безвыходном положении застали их соседи, которые предложили им место для могилы на своей земле. Но погребальных одежд и гробов достать было негде и не у кого; пришлось надеть на усопших старое - рваные платья и рубашки - и отнести на поле семьи Лю для захоронения. Братья с плачем несли покойников; из последних сил они поднимались по косогору, когда налетела гроза, сверкнула молния и от громового раската, казалось, раскололись небеса; братья укрылись под деревом. Быстро пронеслась гроза и очистилось небо. Но, взглянув вниз, на горный склон, братья застыли пораженные: мягкая почва на склоне сдвинулась от потоков воды и толстым блином земли на-{20}крыла тела усопших. В народе такое зовется "небо похоронило".