Михаил Ишков - Валтасар (Падение Вавилона)

Кир изгнал из пределов своих земель царских чиновников и отказался платить дань. Узнав о выступлении царя Парса, Астиаг в начале нового года (553 г. до н.э.) снял осаду с Харрана и скорым маршем возвратился в Мидию. В первом же сражении он разгромил малочисленное войско Кира, выдвинувшееся в северные предгорья хребта Кухруд и, решив до зимы добить мятежника в его собственном родовом гнезде, двинулся на столицу Парса Пасаргады. Во втором сражении, произошедшем в озерном дефиле, через которое проходила дорога к столичному городу, Астиаг вновь добился успеха. Бегущих воинов остановили персидские женщины, вышедшие из крепости и пристыдившие мужей и сыновей, отцов и братьев.

В третьей битве Кир удалось одолеть противника - вернее, остановить его порыв и не допустить осады и штурма Пасаргад. Этот момент оказался переломным.

Набонид после снятия осады с Харрана, полагая, что справился с мидийской угрозой, счел момент благоприятным для начала осуществления своего внутриполитического плана. Власть он удерживал твердой рукой, внутренние раздоры прекратились - теперь самое время отодвинуть границы государства на юг, захватить торговые пути через север Аравии, а также заняться реформированием многочисленных культов, существовавших в империи, выстроить общегосударственную иерархию поклонения божествам и освежить пантеон. Царь Вавилона отправился завоевывать Аравию, и на пути в пустыню заглянул в Вавилон, где осенью третьего года царствования (553 г. до н.э.) собрал государственный совет.

Старик Нур-Син накрепко запомнил заседание, на котором царь обвинил храмовую верхушку, а также старейшин Вавилона, в непонимании воли богов, в неверном отношении к созидателю небес, земли и вод Сину, в нежелании осознать масштабность задачи, которая встала перед страной в этот трудный, судьбоносный момент и которую нельзя решить исключительно военной силой.

- Единственный надежный способ справиться с вызовом времени и обеспечить национальные интересы, - заявил Набонид, - это сплотиться воедино. Необходимо показать великому Сину, что мы, его дети, по-прежнему чтим и поклоняемся ему. С этой целью я решил восстановить в прежнем величии храм Сина в Харране Эхулхул. Отринуть все ложное, что наслоилось на священный пьедестал и святилище за прошедшее дни. Я уже приказал отыскать закладные камни прежних царей Салмансара II и Ашурбанапала. Вот с чего мы начнем - с придания святому месту первоначальной величины, прежнего величия и всеобщего почитания. К сожалению, славные Набополасар и Навуходоносор в свое время наплевательски отнеслись к возрождению места пребывания бога, осветителя ночи. Что ж, мы, потомки, исправим эти ошибки, для чего я требую введения дополнительной пошлины. Надеюсь также на добровольные пожертвования храмов на возведение дома Сина, властелина света.

Ответом ему было гробовое молчание, затем в зале, где собрался совет, как бы громыхнуло - поднялся невероятный шум, раздались негодующие крики. Старцы стучали посохами об пол, жрецы храмов Вавилона, Борсиппы, Ниппура, Куты, Сиппара и других святилищ, которыми густо была утыкана земля Месопотамии, вскочили с мест, принялись возмущенно размахивать руками.

Нур-Син и Балату-шариуцур помалкивали. Первому было хорошо известно, что последнее слово останется за царем. Публично спорить с властителем, заразившимся хворью единобожия, понимаемого как оправдание всем прежним преступлениям, а также как инструмент достижения беспредельной власти, было бесполезно. Время от времени эта чума нападала на всех занесенных в списки вавилонских жрецов правителей, начиная с древнего Эхнатона* и кончая иудейским Иосией* и мидийским Астиагом. Теперь проказа докатилась до Вавилона.

То, о чем мечтал Навуходоносор, к чему он всю жизнь боялся прикоснуться, тем более приступить, полагая, что осознание величия Бога должно идти снизу: от рыбаков, селян, горшечников, плотников, уверовавших мытарей, от женщин и слепцов, от чистых сердцем и нищих духом, - Набонид решил ввести декретом, обирая народ и храмы пошлинами, "добровольными" дарами, туманя мозги каким-то странным осветителем ночи. Всем более-менее грамотным людям в Вавилоне хорошо известно, что ночь, как и день, создал отец богов Мардук. О чем здесь спорить? О важности круглолицей луны, то худеющей, то, по милости Мардука, наполняющейся светом? Так она была создана в день четвертый вместе со звездами и светилами.

В свою очередь и Балату-шариуцур внимал словам царя поверхностно, вполуха. Выслушивать язычника, погрязшего в самой оскорбительной для Божьего величия форме, создавшего себе кумира и безоглядно уверовавшего в него, не было смысла. Подчиняться до поры до времени - это да! Это было важно, но зачем внимать бессмысленным, лживым откровениям?!

Когда удалось восстановить тишину, настоятель храма Эзиды в Борсиппе от имени всех сильных и знатных в городе и стране выразил царю порицание за оскорбление небесных и подземных покровителей, одаривших Вавилонию силой и царственностью. Этот ущерб царской власти Набонид воспринял спокойно видно, заранее подготовил ответ.

- Пока не закончу восстановление Эхулхула, - заявил он, - пока не установлю там изображение Сина, достойное его небесной царственности, запрещаю праздники и отменяю празднование Нового года.

После чего в подтверждение своих слов ударил посохом об пол.

Быть посему!

С тех пор царь десять лет не появлялся в Вавилоне. Весь этот срок горожане не праздновали воскресения Мардука, его супруга Царпаниту не спускалась за страдающим создателем в царство тьмы. Пылилась в храме ладья Набу. Население страны, домашние животные, злаки и плодовые деревья оказались лишены царственности - благодетельной небесной силы, оплодотворявшей их каждый новый год. Не было радости в городе, не слышны были песнопения и гимны.

Набонид, собрав в Аммане армию из амореев, завоевал Аравию - там, в оазисе Тейма, и поселился. Ждал, когда Вавилон склонится к его ногам, когда жрецы смирятся и вместе со знатными приползут и заплачут - худо нам без твоей, изливающей благо царской руки. Вернись, прославленный и сильный, осени нас царственностью, мы готовы поклониться лучезарному Сину.

И не только отсиживался, но настойчиво и целеустремленно повел борьбу со своими подданными и, прежде всего, с сильными и знатными, сплотившимися вокруг храмов.

Сначала, наряду с возведением храма и башни в Харране, он попытался расколоть оппозицию и принялся возвеличивать города Урук и Ур, чья знать издревле недолюбливала Вавилон, считая его выскочкой. В Уруке он поставил своих людей во главе храма Иштар, потом взялся за исправление ритуала в Уре, городе бога Луны-Сина. Лунное затмение, случившиеся в те дни, царь истолковал как желание Сина иметь земную невесту и, оказалось, что на её роль лучше других подошла родная дочь Набонида. Не забывал Набонид и о своих материальных интересах, огромное количество земель в Уруке и Уре перешли в его и его приемного сына Валтасара собственность.