Раймонд Картье - Тайны войны

Иодль, однако, проявил больше прозорливости, чем его повелитель. «Первые сомнения в нашей победе, – сказал он в Нюрнберге, – зародились во мне зимой 1941-42 гг.». Мы уже видели, как в 1942 и 1943 г. г. он пытался протестовать против мании военного величия Гитлера. Он отмечал его стратегические ошибки. «Фюрер, – сознается он, – постепенно терял правильное представление о действительном положении вещей. Он упорно хотел держаться на всех фронтах, независимо от общего хода войны. Он цеплялся до самого конца за свои завоевания только из соображений престижа и в конце концов преследовал одну цель: вести возможно дольше военные действия вдали от границ Райха».

«Весной 1944 г., – говорит Иодль, – я подал фюреру записку, в которой проводил идею, что единственный наш шанс добиться почетного мира это – отразить неизбежную попытку англо-американцев высадиться на континенте. Я предлагал пожертвовать, если нужно, остальными фронтами для того, чтобы сосредоточить во Франции необходимые силы. Гитлер меня не слушал».

В архивах Нюрнберга имеется под шрифтом L. 172 обширный документ, составленный генералом Иодлем. Это запись о совещании, состоявшемся в Мюнхене 7. 11. 1943 г., на котором присутствовали райхслайтеры и гаулайтеры Райха, т.е. самые высшие партийцы. Этот протокол, и в особенности пояснительные таблицы, составленные ОКВ и частично использованные Иодлем, являются драгоценным материалом для истории. Они дают полную картину стратегического положения Германии в начале пятого года войны, незадолго до высадки союзников и поражения Германии.

Я уже цитировал частично этот документ. Теперь я хочу рассмотреть его целиком и дать общий анализ.

Характерны уже первые фразы. Они свидетельствуют о повреждении германской морали, о дрогнувшем внутреннем фронте. «Демон разложения, – говорит Иодль собравшимся, – приближается шаг за шагом. Все трусы ищут выход в том, что они называют „политическим решением“. Они советуют договариваться, вместо того, чтобы биться. Капитуляция была бы концом Германии. Против волны неприятельской пропаганды и против трусости, которая охватывает ваши области, вы бессильны. Поэтому я хочу дать вам объективное и правдивое представление о состоянии наших дел, чтобы вы почерпнули в нем необходимые элементы для поднятия морали нации».

Затем Иодль сделал исторический обзор, начав с прихода национал-социализма к власти. Он оправдывал решения Гитлера и перечислил его победы – блестящие, но всегда недовершенные.

«Должны ли мы были, – спросил он, – перенести войну в Англию и сделать попытку высадки в крупном масштабе? Далее, в виду перспективы вступления в войну США, было необходимо принять в соображение оккупацию некоторых островов Атлантического океана, как например Исландии и Азорских островов. Из этих опорных пунктов мы были бы в состоянии наносить особенно чувствительные удары английской морской торговле и защищать территорию Европы, подобно тому, как сейчас Япония защищает Азию, опираясь на свои базы в Тихом океане. Однако фюрер вполне разумно отказался от этих целей. Не только завоевание, но и оборона и удержание этих пунктов и морских путей к ним потребовали бы таких воздушных и морских сил, которыми мы не располагали.

В течении первого периода войны, когда наше превосходство на суше было тотальным, полная победа была нам недоступна из-за безнадежной слабости нашего флота. Высадка в Англии, подготовленная до малейших деталей, но с импровизированными транспортными средствами, не могла быть осуществлена потому, что нам не удалось подавить английскую авиацию».

Рассказав о крушении плана захвата Гибралтара и неудачах в Средиземном море, вызванных неспособностью итальянцев, Иодль перешел ко второму жгучему вопросу войны:

«Сегодня, после наших повторных неудач 1943 года, перед нами все время встает вопрос: не сделали ли мы крупной ошибки в оценке силы большевиков? Если рассматривать детали военных операций, то ответ должен быть, невидимому, положительный: да, ошиблись. Если же брать поход на Россию в целом, то не остается более никаких сомнений в нашей ошибке. Война, как и политика, не поддается арифметическому учету; один из самых важных уроков, какие дает опыт войны, это – сознание трудности оценить силу противника. Даже когда все элементы правильно оценены и взвешены, еще невесомые факторы и целей становится ясным только в течении самой борьбы».

«Тем не менее ситуация все же выясняется. В течении нашего продвижения в громадную неизвестность, которая зовется Россией, мы были вынуждены не только увеличить численность нашей армии, но также и улучшить наше вооружение; таким образом, сейчас мы привели нашу армию в такое состояние, какое было бы для нас недостижимо, если бы мы оставались в покое. Сейчас нас приводит в дрожь одна мысль о том, что ожидало бы нас, если бы мы перед лицом опасности остались пассивными. Рано или поздно, мы были бы захвачены врасплох.

Хотя ни в 1941, ни в 1942 г. г. нам не удалось сломить боевую силу неприятеля и поставить Россию на колени, однако мы можем считать положительным результатом уже то, что мы отбросили большевизм далеко от наших границ».

Но 1943 год был свидетелем неудач и скопившихся угроз, которые Иодль не мог отрицать. Хотя, очевидно, не могло быть и речи о критике действий Гитлера, однако Иодль позволил себе наметить допущенные ошибки.

«После первых неудач зимы 1941 года на восточном фронте и в Северной Африке, Германия и ее союзники собрали силы, чтобы разбить Россию в новом наступлении и чтобы вырвать у англичан их базы в западной части Средиземного моря. Крупные операции, предпринятые на Кавказе и на дельте Нила, потерпели неудачу из-за недостатка сил и несовершенного снаряжения. В Средиземном море наши западные противники впервые оказались сильнее нас в воздухе, как количественно, так и качественно. России удалось стабилизировать фронт у Сталинграда и на Кавказе и, при помощи зимних холодов, ее новые армии успели проломить фронт на участках Волги и Дона, где наши линии были заняты частично нашими союзниками. 6-я армия, состоявшая из лучших германских частей, но измученная недостатком снабжения и жестокой зимой, не выдержала борьбы с превосходными силами неприятеля».

Высадка неприятеля в Северной Африке и кампания в Тунисе также стоили Германии тяжелых потерь.

«В конце зимы 1942-43 гг., – говорит Иодль, – германские силы были напряжены до крайнего предела. Возможно было восстановить 6-ю армию и 5-ю танковую армию, но четыре армии наших союзников были окончательно потеряны».

Генерал Иодль не дал своим слушателям никакой надежды на улучшение военного положения в будущем.

«Наши тактические резервы на востоке, – сказал он, – исключительно хорошо снаряжены, но наличный состав их таков, что исключает возможность крупных операций. Пришел конец подвижности нашей армии и конец – за исключением восточного фронта – нашего превосходства в воздухе. Экономическая мощь наших противников и подавляющее их превосходство в человеческом фонде уже дают себя чувствовать. Полное банкротство Италии во всех областях и отсутствие военной промышленности у остальных союзников Германии не могут быть возмещены усилиями одной Германии».