Джин Ландрам - Мария Каллас - стремление к совершенству

ДОМИНИРУЮЩАЯ ЧЕРТА ХАРАКТЕРА И УСПЕХ

Неуверенность Каллас была движущей силой ее успеха. Альфред Адлер проповедовал, что все люди борются за совершенствование и превосходство, чтобы справиться с чувством неуверенности и неполноценности. Мария Каллас могла бы служить наглядным подтверждением теории Адлера. Она была борцом за совершенство, трудоголиком в попытке преодолеть ее глубоко спрятанную неуверенность. Она сверхкомпенсировала в фрейдистском смысле сублимации и использовала свои слабости, чтобы стать самой великой оперной певицей двадцатого столетия. Как? Она использовала свое навязчивое совершенствование и нетерпение, чтобы изменить манеру пения в опере. Она создала сценический образ, который поставил ее отдельно от всех, кто когда-либо пел арии. Она не боялась быть непохожей и использовала интуитивные силы, чтобы знать, что наиболее соответствует данному моменту. Как сказал Ив Сен-Лоран, "она была дива из див, императрица, королева, богиня, колдунья, работящая волшебница, короче говоря, божественная."

В опере у Марии Каллас нет никаких исторических параллелей. Энрико Карузо стоит ближе всего как исполнитель-мужчина, гипнотизировавший публику в начале двадцатого столетия. Однако вторая половина столетия принадлежала Каллас. Дэвид Гамильтон написал в "Энциклопедии Метрополитен-Опера" в 1987 году: "За что ни бралась Каллас, она все делала по-новому, путем комбинации ресурсов воображения и по-настоящему интенсивной работы." Он говорил: "Ни один голос еще не звучал с таким театральным характером". Мэри Гамильтон написала о Каллас: "Наличие каждого признака голоса оперного певца - огромный диапазон (до верхнего ми-бемоль), экстраординарная сценическая внешность, красочная личная жизнь". Нелюбители оперы были побеждены ее спектаклями. Эльза Максвелл сказала о ней:

"Когда я заглянула в ее удивительные глаза - блестящие, прекрасные и гипнотические - я поняла, что она экстраординарная личность."

Каллас всегда искала решение своих проблем вне себя (снаружи), даже если фактические решения были внутри. Сами качества, которые выдвинули ее как необыкновенно знаменитую диву и примадонну, были такого рода, что, используя их должным образом, можно было бы решить ее личные проблемы. Она так никогда и не узнала этого, и продолжала жить, вечно стремясь к совершенству. Ее импульсивное, нетерпеливое и настойчивое стремление к совершенствованию подняло ее к вершинам профессии. Нерушимая этика работы создала существо, имевшее целью только превосходство. Но эти черты характера также привели ее к болезни и в конечном счете послужили причиной для потери большого количества друзей и знакомых. Она была авторитетом во всем, что бы ни делала, и поражала воображение слушателей почти на каждом языке. Ее мастерское владение английским, греческим, итальянским, испанским и французским сделали ее необычайной артисткой. Она гипнотизировала на сцене, очаровывала своей личностью и воспринимала это все как побуждение к тому, чтобы стать самой лучшей. Стоила ли игра свеч? Каллас думала, что да.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

Энрико Карузо явился квинтэссенцией оперной звезды-мужчины начала двадцатого столетия, а Мария Каллас унаследовала его власть над публикой на 50 лет позже, став самой обожествляемой дивой театра. Эта примадонна с бурным характером была известна под именами, которые ей дала пресса: Циклон Каллас, Ураган Каллас, между 200 и 240 фунтами в период ее дебюта. Голодание в военное время вылилось в гурманские оргии, которые продолжались семь лет. В попытке сдержать свой растущий вес она стала есть только овощи, салаты и изредка мясо, даже прибегла к заражению глистами, чтобы снизить вес в 1953 году. Она потеряла почти 100 фунтов за полтора года, став стройной - 135 фунтов при росте 5 футов 8 дюймов. Она прошла через психологическую метаморфозу типа проанализированной в "Психокибернетике Максвелла Мальца. Ее индивидуальность изменилась вместе с ее телом. Батиста говорил: "Ее психика подверглась решительному изменению, которое, в свою очередь, повлияло на ее дальнейший образ жизни. Она казалась другой женщиной с другой индивидуальностью". Каллас стала внезапно более известна в течение этого периода из-за ее драматической потери веса, чем из-за голоса.