Михаил Яковлевич Геллер - К началу. История Российской Империи

В 1885 г. американский путешественник Джордж Кеннан совершил поездку по Сибири и детально ознакомился с ее тюрьмами, этапами, местами ссылки. Он отправился в путешествие, убежденный, что русские эмигранты-революционеры - Степняк-Кравчинский, Петр Кропоткин преувеличивают ужасы сибирской карательной системы, что «нигилисты» заслуживают сурового наказания. Знакомство с положением на месте убедило его, что он ошибался, а эмигранты были правы. Особенно потрясли его ссыльные, наказанные без суда. Не только потому, что он встретил среди них культурных, интеллигентных людей, а прежде всего потому, что «правительство первым дало пример беззаконности в России»: арестовывает без ордера; наказывает без суда; цинично пренебрегает решением своих судов, если они были в пользу политических; конфискует деньги и частную собственность граждан по подозрению в симпатиях к революционному движению; посылает 14-летних мальчиков и девочек в Сибирь» 42 42 Кеппап G. Siberia and the Exile System. London, 1891. V. 2. P. 456. . Джордж Кеннан продолжает список беззаконных действий властей. Не ограничиваясь выражением чувств, он приводит цифры, ссылаясь на официальные документы, с которыми он получил возможность ознакомиться. Ежегодно в Сибирь поступало от 10 тыс. до 13 тыс. уголовных преступников, ссыльных, переселенцев (крестьян, высланных решением мира), бродяг 43 43 Там же. С. 458. . Историк царской тюрьмы проф. Гернет подсчитал, что (на 1 января 1900 г.) количество ссыльных среди заключенных составляло 8,36% 44 44 Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 3. С. 352. .

Современный биограф Александра III приходит к выводу, что политический режим при нем неуклонно приближался к тоталитарному, обнаруживая сходство не столько в степени жестокости репрессивной системы, сколько в некоторых ее исходных принципах». Историк видит главным принципом тоталитаризма в «нетерпимости к инакомыслию», сравнивая «самодержавное государство, авторитетное по своей природе, с диктатурой пролетариата» 45 45 Твардовская В.А. Указ. соч. С. 283. .

Нетерпимость к инакомыслию - один из принципов тоталитарного режима, но не основной, не «исходный». Тоталитаризм - система, которая нарушает собственные законы, живет без законов, по воле высшей инстанции - партии и ее вождя. По сути дела, подлинный тоталитаризм - это порождение XX в. Система Александра III, ставившая во главу угла полный контроль над обществом и государством, видевшая своей главной задачей сохранение абсолютного самодержавия, была на пути к тоталитарному режиму. Излюбленной командой русских армейских офицеров была - стрельба залпом. Дружный залп показывал выдержку и хорошее обучение воинской части. Специалист отмечает: «Меткость подобного декоративного» огня была, конечно, ничтожной» 46 46 Керсновский А.А. Указ. соч. Т. 3. С. 28. . Европейские армии уже давно перешли на индивидуальную стрельбу.

Арестанты преувеличивали понятие о действительной свободе, и это так естественно, так свойственно всякому арестанту.

Анатоль Леруа-Болье, историк и современник эпохи контрреформ, сравнивает два события, совпавших по времени: освобождение негров в США и освобождение крестьян в России. «В Америке, - пишет он, - освобождение рабов, купленное ценой убийственной войны, осуществленное насильно, без арбитра или посредника, бросило временно белого хозяина к ногам освобожденного черного и установило на берегу Мексиканского залива порядок почти такой же удручающий, такой же опасный, как само рабство». И наоборот, констатирует историк, «в России освобождение не вызвало борьбы классов и не могло, конечно, вызвать расовой борьбы; не пробудило ни враждебности, ни соперничества, социальный мир не был нарушен». А между тем, значительно более довольны были в США. Всеобщую неудовлетворенность в «империи Севера» Анатоль Леруа-Болье объясняет почти так же, как Достоевский, но делая упор на русский характер. «Чрезмерность надежд, которая у русских больше, чем у всех других народов, превосходит реальность, «а» страстность желаний всегда обманута обладанием. Иллюзиями питались как неграмотный крепостной, так и политик и писатель, общественное мнение целиком».

Заключение, сделанное французским историком, относится ко всему послереформеному периоду: «Образованные русские видели в своих мечтах земной рай, почти такой же химерический, как Эльдорадо, которое в своих мечтах видел русский мужик: они видели свободную Россию, совершенно новую, совершенно непохожую на прежнюю. Но изменения не были ни достаточно быстрыми, ни такими глубокими, каких ждали: внезапной метаморфозы не произошло» 47 47 Leroy-Beaulieu А. Указ. соч. С. 327. .

Эти наблюдения особенно хорошо передают настроения русского общества в 80-е годы. Позади были 60-е годы - время грез, рожденных реформами, затем 70-е - годы террора, который пугал, но соблазнял возможностью радикальных перемен. 80-е годы начались контрреформами, которые подтвердили справедливость общественного недовольства великими реформами Александра II: оказалось, что все зависит от желания или каприза императора. Вчера - реформы, сегодня - контрреформы: все зыбко, непрочно, ненастоящее.

Современники и затем историки единодушно говорят о «глухом» времени - 80-х годах. Александр Блок написал о них 48 48 Блок А. Указ. соч. С. 328. :

Жесткая цензура, репрессивная политика, контрреформы не объясняют всех причин отрицательного отношения к 80-м годам. Тем более, что, несмотря на все препятствия, воздвигаемые правительством, результаты реформ давали о себе знать. Развивалась земская деятельность, суд присяжных становился привычным, приобретали авторитет адвокаты, росла сеть народных школ и библиотек. Путешествуя по северной России, англичанин Маккензи Уоллес обнаружил к своему огромному удивлению «Историю цивилизации» Бокля в крестьянском доме. Джордж Кеннан подробно описывает библиотеки ссыльных, содержавшие, наряду с русскими книгами, произведения французских, американских авторов - часто в переводе на русский (с цензурными купюрами) 49 49 См.: Wallace D.M. Russia. L., 1877. Т. 1. P. 167-168. Кеппап G. Op. cit. V. 1. P. 236. .

Особенность 80-х годов - потеря высокой цели. Народничество исчерпало себя. Народ, объект воздействия революционной интеллигенции, отказался следовать за ней. Он остался равнодушным к ее призывам в период «хождения в народ», он в ужасе осудил убийство императора, которое - по мысли террористов - должно было стать сигналом к революции. Консерваторы, напуганные 1 марта, присоединились к правительственному лагерю, ища зашиты перед народной «стихией», которая оставалась страшной, несмотря на лояльность, убедительно подтвержденную в годы охоты на царя.