Томас Рид - Гудзонов залив (II книга дилогии)

Братья совершенно не знали, где мог находиться Базиль; но было еще сравнительно рано, и, решив, что тот не хочет возвращаться с пустыми руками, они не беспокоились о нем.

Время, однако, шло, а Базиль все не возвращался, и его товарищи стали беспокоиться. Они совершенно не были знакомы с лесами, где находились, да и костюм Базиля был настолько легок, что нельзя было предположить, что он добровольно так долго отсутствует. Ими все более овладевала тревога.

Волнение их усиливалось и наконец сделалось совершенно невыносимым. Было решено отправиться на поиски. Они избрали разные направления, чтобы вернее найти брата. Норман отправился в лес, Люсьен и Франсуа пошли по берегу, предполагая с наступлением темноты возвратиться в лагерь.

Проблуждав несколько часов по лесу, Норман без всяких результатов вернулся обратно. Люсьен и Франсуа вернулись еще раньше. Удрученные, они решили, что Базиль неминуемо погиб: другого объяснения его долгого отсутствия они не находили. Он, должно быть, пал жертвой какого-нибудь хищного зверя, пантеры или медведя, или был схвачен индейцами и уведен в плен, может быть, убит на месте...

Наступила ночь. Все трое уселись вокруг костра и, понурив усталые головы, предались своим горестным мыслям. Несмотря на усталость, никому не приходило в голову лечь спать. Иногда они перекидывались несколькими словами относительно участи товарища, затем снова умолкали. Ночью нельзя было ничего предпринять, и они решили дождаться утра, чтобы с рассветом снова начать поиски.

Близилась полночь. Они молча сидели около костра, как вдруг Маренго поднялся и сердито зарычал. Из лесу раздался резкий свисток.

- Ура! - закричал Франсуа, вскакивая на ноги. - Это свисток Базиля, я среди тысяч других узнаю его, ура!

"Ура" Франсуа гулко пронеслось по лесу, и в ответ на него тотчас же прозвучало громкое приветствие Базиля:

- Удача, удача, друзья мои!

Через несколько мгновений показалась высокая фигура Базиля, освещаемая костром. Вся компания, возглавляемая Маренго, бросилась ему навстречу и с торжеством привела к костру. Базиль вернулся не с пустыми руками: в одной он держал мешок с тетеревами, или степными петухами, а на плече нес два больших буйволовых языка.

- Вот вам! - вскричал он, кидая мешок на землю. - Это на ужин, а это, продолжал он, указывая на языки, - лакомый кусочек, который вы долго будете помнить. Принимайтесь же за дело; я так голоден, что готов их есть сырыми!

Предложение Базиля было сейчас же принято. В костер подбросили дров, смастерили вертела и поджарили тетеревов и один из языков. Несмотря на то что Люсьен, Франсуа и Норман уже поужинали, они подсели полакомиться новым блюдом. Базиль, конечно, был более других голоден, так как очень устал и решительно ничего не ел до этой минуты, не желая терять времени на приготовление еды из убитых им буйволов и еще более усиливать беспокойство товарищей.

Именно эти буйволы и были причиной его долгого отсутствия. Все жаждали узнать о его похождениях. За едой он начал свое повествование.

Глава IX

ПЛЯСКА КУРОПАТОК

- Выйдя из лагеря, - начал Базиль, - я направился в лес по диагонали от реки. Я не прошел и трехсот ярдов, как услышал глухой шум, который принял сначала за отдаленный раскат грома. Но прислушавшись, я узнал в нем полет стаи тетеревов и, конечно, поспешил по направлению шума, но сделал, пожалуй, не меньше мили, прежде чем увидел птиц. Их была огромная стая на открытом, гладком месте. Опустившись на землю, они бегали по кругу футов двадцати в диаметре и кружились в разных направлениях. Я понял, что передо мной происходит так называемая птичья пляска, и, несмотря на свой и ваш голод, мне захотелось понаблюдать за этим странным представлением. То и дело тот или другой тетерев, отделяясь от остальных, вскакивал на камень и красовался на нем, потряхивая хвостом и хохолком. Затем, взмахивая крыльями, издавал резкий крик. Это было сигналом, по которому выскакивал второй тетерев и вступал с первым в борьбу.

Я бы долго мог смотреть на эту картину, если бы голод не торопил меня. Не имея дроби, я должен был наметить определенную жертву для своей пули, что и сделал. Мой выстрел уложил на месте одного борца. Остальные птицы, переполошившись от выстрела, поднялись, но не отлетели далеко, а сели в двух сотнях ярдов на большое дерево. Подбираясь к ним, я проходил мимо повалившихся стволов, и каково было мое удивление, когда среди них увидел двух тетеревов, продолжавших яростно биться! Они были так увлечены борьбой, что не заметили моего приближения, и я смог схватить их руками, не тратя заряда. Свернув им шею, я погасил их пыл и направился дальше к стае, продолжавшей спокойно сидеть на дереве. Приблизившись, я спрятался за другим деревом и, прицелившись в одного тетерева, свалил его на землю. Остальные не тронулись с места. Конечно, я метил в сидевшего на нижней ветке, зная, что, застрели я одну из верхних птиц, ее падение спугнуло бы всех остальных.

Итак, я зарядил ружье и выстрелил, снова зарядил и выстрелил и так палил, пока не настрелял полдюжины этих птиц. Подойдя к дереву, чтобы подобрать настрелянную дичь, я с удивлением увидел спускавшийся с нижних ветвей конец веревки. Я оглянулся кругом, чтобы найти еще какие-нибудь следы, и увидел на земле место от костра, очевидно, давнего. Вероятно, несколько индейцев отдыхали здесь когда-то. Потянув веревку к себе, я увидел, что это не что иное, как лассо. Это была драгоценная находка, если вспомнить, что недавно такая вещь спасла нам жизнь. Повесив его себе на плечо и сложив убитую дичь в мешок, я хотел уже направиться к лагерю, как вдруг увидел нечто, изменившее мои намерения. Я был на опушке леса, и между стволов передо мной открывалось широкое, свободное пространство. Над ним стояло облако пыли, и в нем я различил двух движущихся огромных животных. Это были два дерущихся буйвола.

Тут рассказ Базиля был прерван интересным происшествием. Уже несколько раз он прерывался странными криками из лесу, криками, которые своими дикими звуками навели бы ужас на незнакомого с ними человека. Но наши друзья знали, что это голоса больших рогатых сов, и не обращали на них внимания. Теперь же Базиль остановился, увидя, что одна сова подлетела совсем близко к ним и опустилась на дерево шагах в двадцати от костра, освещавшего ее. Она издавала свои странные крики, сопровождая их такими необыкновенными движениями, что забавно было на нее смотреть. Франсуа схватил ружье, но раньше, чем он спустил курок, птица слетела с ветки, подошла еще ближе и, протянув свою лохматую лапу, схватила тетерева, лежавшего не дальше шести футов от костра! Захватив его когтями, сова поднялась на воздух и исчезла бы в темноте, но выстрел Франсуа прервал ее полет, и она упала наземь с тетеревом в когтях. Маренго бросился к сове, но та была только ранена, и, прежде чем с ней справиться, собака получила несколько изрядных царапин. Эта добыча была предоставлена Маренго, и он продолжал с ней возиться, в то время как Базиль продолжал рассказ.