Эдвард Гиббон - Закат и падение Римской Империи. Том 1

Хотя опубликованное Гиббоном "Оправдание" и могло бы в некоторых своих частях послужить ему на пользу, но его нерасположение к Евангелию все-таки казалось слишком ясно доказанным. Если дух беспристрастия и сказался в этом "Оправдании", то он такого рода, что очень мало удовлетворяет нас, потому что это такое беспристрастие, которое, по-види­мому, совершенно отнимало у него и одушевление и красноре­чие, которые он обнаруживал, когда говорил о фактах, казав­шихся ему самому и достоверными и многозначительными.

Из его мемуаров мы ясно видим, какого он был мнения об этой полемике и о том, как она была ведена; но мы не можем придавать серьезного значения его хвастливому уверению, будто самая разумная часть мирян и даже духовенства, по- видимому, убедилась и в безвредности, и в правильности его суждений.

При жизни автора всякий, кого огорчало его неверие или кто опасался вредного влияния полемики с таким даровитым противником, руководствовался в своих возражениях не только желанием предохранить других от опасности, но и надеждой, что, может быть, сам противник превратится в единомышленника. На этих-то людях и лежала обязанность, от которой мы совершенно свободны, - обязанность изложить в самой мягкой и самой серьезной форме самые здравые до­воды в надежде, что его сердце откроется для истины. Но те­перь уже не могут достигать его слуха ни аргументы, ни уве­щания, и новейший издатель его сочинения может только постараться предохранить других от его ошибок в изложении фактов и от неправильных выводов из фактов хотя и досто­верных, но неправильно изложенных. На публике лежит долг признательности к Венку, Гизо и декану Мильману за их примечания к тем частям книги Гиббона, которые каса­ются религии, а также к тем местам, которые или требовали исправления, или допускали дополнения, или требовали, вследствие кажущихся несообразностей, разъяснения. В предисловии к переводу Гизо мы найдем очень интересный рассказ о его неоднократной и тщательной проверке как тек­ста, так и примечаний, доказывающих нам, что он тщатель­но старался избежать предубеждения в своих суждениях и вместе с тем не щадил порицаний в тех случаях, когда он по­лагал, что этого требует от него его звание христианина и ученого.

Результаты проверки, предпринятой этими учеными, были вполне благоприятны для Гиббона, так как они доказали точность сообщаемых им исторических сведений; поэтому учащиеся могут смело пользоваться его книгой как руковод­ством - и едва ли не лучшим руководством - для изучения в высшей степени замечательного периода, который она обни­мает. Всякий раз, когда Гиббон имеет возможность черпать сведения из таких авторов, знания и добросовестность кото­рых всеми признаны, достоинства этих авторов возрастают в наших глазах благодаря увлекательности его изложения и искусному распределению или сопоставлению находящихся в его распоряжении материалов. А в тех случаях, когда ис­торические сведения крайне сбивчивы, и работа наша стано­вится менее трудной и время наше не тратится понапрасну благодаря тому, что из писателей низшего разряда, из скуч­ных и противоречащих одно другому объемистых повество­ваний он сумел извлечь все, что в них есть самого интересно­го и всего более достойного внимания.

Считаем не лишним высказать здесь несколько замечаний касательно биографии Гиббона. Он сам много помог нам в этом отношении своими собственными заметками о главней­ших фактах своей жизни и сделанной им оценкой своего собственного характера.

Жизнеописание всякого замечательного писателя приобре­тает особый интерес, когда оно знакомит нас с обстоятельст­вами, повлиявшими на выбор того сюжета, которому этот писатель посвятил большую часть своей жизни и которому он всего более обязан своей известностью; мы можем извлечь немалую для себя пользу и из знакомства с тем, каким обра­зом автор брался за исполнение своей задачи. Поэтому-то Гизо и поступил вполне основательно, когда в своем очерке жизни Гиббона ограничился теми достоверными сведениями, которые освещают нам жизнь Гиббона именно с этой ее сто­роны. Мы узнаем из этого очерка, как много он трудился над разработкой исторических сведений даже в раннюю пору своей жизни, как хороша была его память, как безгранична была его любознательность и как неистощимо было его тру­долюбие; вместе с тем мы убеждаемся в справедливости его "настойчивого уверения, что он всегда старался черпать не иначе как из самого источника".

Так как мы не в состоянии проникнуть в тайники его серд­ца, то мы не считаем себя вправе порицать его за недостаток искренности и при обращении его в римско-католическую веру, и при переходе его снова в протестантство; но его соб­ственные мемуары свидетельствуют о том, что в нем не было того детского смирения, которое более всего необходимо для восприятия религиозной истины. Никакому скептику нельзя извинить равнодушия или нерасположения к Евангелию ра­ди недостатков его воспитания. Мы доказали бы, что не уме­ем ценить Божеского Промысла, пекущегося о спасении на­шей бессмертной души, если бы мы допустили, что такие не­достатки могут служить оправданием для отвергающего бо­жественную истину существа, которое ответственно за то, каким образом оно пользуется данным ему рассудком. Сле­дует полагать, что у подобных людей есть какой-нибудь не­достаток в сердце, есть какое-то влечение к своеволию, есть какая-то умственная гордость, находящая для себя удовлет­ворение в том, что она сбрасывает с себя бремя религиозных стеснений, и воображающая, что величие разума унижается тем, что этим разумом желает руководить сам Бог.

Уверяют, будто в обществе Гиббон не любил выставлять напоказ свою ученость, и не старался привлекать к себе об­щее внимание. В его жизни был и такой период, когда он предпочитал, чтобы к нему относились как к светскому че­ловеку, а не как к известному писателю. Он умел приобрести уважение и доверие своих друзей; его привязанность к ним была искренняя, и он никогда не отворачивался ни от одного из них, как бы ни были изменчивы случайности фортуны.

Благодаря дополнительным примечаниям предлагаемое публике новое издание сочинения Гиббона так полно, как только можно этого желать. Со времени Гиббона многие сто­роны излагаемого им предмета осветились новым светом. Для того чтобы учащийся мог воспользоваться этими новыми сведениями, они собраны здесь при содействии некоторых иностранных ученых. Они помогут читателю составить себе верное понятие о мнениях и заблуждениях автора, описы­вавшего "перевороты, которые мало-помалу расшатали, а наконец, и совсем разрушили громадное здание человече­ского величия".