Африкан Шебалов - Тайна стонущей пещеры

НАДО ДЕЙСТВОВАТЬ!

Минут сорок, перебегая бесшумно от дерева к дереву, Шарый двигался лесом. Впереди быстро шагал Сыч. Время от времени он замирал на месте, смотрел по сторонам, прислушивался. Кроме обычных лесных звуков - щебета птиц, шороха трав, кустов и деревьев, ничего не было слышно. Внезапно рванул ветер, деревья закачались, загудели листвой, и сначала вразнобой, редко, а потом все чаще и гуще застучали дождевые капли, а там зашумел, заплескал теплый июньский ливень. За одну минуту Шарый промок, насквозь. Но это его не смущало. Напротив, он был рад, что теперь ему не нужно опасаться хрустнувшей под ногой ветки, треска случайно задетого сучка. Николай Арсентьевич ускорил шаг. Фигура Сыча маячила совсем недалеко. "Предусмотрительный, - подумал Шарый, посматривая на брезентовый плащ Сыча, - но куда же он идет? " Оттого, что капитан не спускал глаз с Сыча, и оттого, что они шли все время лесом, Шарый не мог точно установить, где он теперь находится. Сыч на мгновенье остановился и круто взял влево. Впереди была большая поляна, и он обошел ее лесом. Сквозь сетку дождя за поляной Шарый увидел высокую двугорбую гору. "Квадрат "12в", - быстро определил капитан. - Но зачем Сыч пришел сюда? Ведь квадрат "12а", где работал передатчик, остался позади". Сыч задержался на опушке леса и, осмотревшись, стал взбираться между камнями вверх, ко входу в стонущую пещеру.

Человек в плаще вошел под каменный свод и дважды кашлянул. Сейчас же вдалеке, в темноте пещеры вспыхнул слабый огонек. Там, в дальнем конце зала, стоял Матвеев и молча смотрел на приближавшегося Сыча. Сыч споткнулся и глухо выругался; чиркнув спичкой, он осветил себе дорогу, подошел к Матвееву: - Ну, как? - спросил он хриповатым голосом. Все в порядке? - Все. - Взрывчатка? - Здесь. Недавно принес. Едва разыскал эту трущобу. - Матвеев насторожился: - Тише!.. Кажется, собака. Оба прислушались. Но все было спокойно. Сыч ощупью сдвинул несколько камней в небольшой нише и вынул из тайника "летучую мышь". Матвеев поднял стекло фонаря. Сыч зажег спичку. - Что это? Словно чихнул кто? - вздрогнул Матвеев. Сыч затоптал горящую спичку и тоже насторожился. Потом зажег другую. - У вас, Дельфин, галлюцинации, - грубо произнес он. - Больше выдержки! В эту чертову дыру сам дьявол не пойдет. - Вообще-то действительно... я за полчаса туг таких песен наслушался, что... - Матвеев не договорил. От чудовищного подземного вопля, кажется содрогнулись стены пещеры. Воспользовавшись этим, Шарый чихнул второй раз. Проникнув в пещеру вторым, узким входом, он на ощупь шел вдоль стены, лишь чуть отстав от Сыча. Шагах в десяти от диверсантов он замер, втиснувшись в небольшую расщелину в стене. Шарый промок до костей, и проклятый чох чуть не выдал его. При свете "летучей мыши" в собеседнике Сыча Шарый без труда узнал Матвеева по тем приметам, какие он услышал от своей квартирной хозяйки и Веры Алексеевны. "Дельфин, видно, его шпионская кличка", - подумал капитан. Вой в пещере стал ослабевать. - Что, неприятная музыка? - засмеялся Сыч и тотчас резко оборвал себя: Операцию проведем сегодня ночью! - сухо и отрывисто сказал он. - Ты будешь ждать меня здесь. На всякий случай схоронись хорошенько. Придется уж тебе несколько часов послушать этот джаз! - кивнул он с усмешкой в сторону широкого коридора. Сыч взял у Матвеева фонарь: - Я тут недалеко спрятал кирку и лопату. К вечеру придет один тип - мой подручный и принесет еще инструменты. После операции этого осла надо уничтожить и так, чтобы на него могло пасть подозрение в диверсии. Оставлять в живых опасно. Он в дальнейшем мне может помешать. Сыч поднял фонарь и посмотрел на часы: - Пора передавать. Кейк ждет. Наконец-то я его порадую! Сегодня плотина взлетит на воздух, и вода слизнет город, как корова языком. Тогда считай, Дельфин, что твоя будущность обеспечена. Он повернул в узкий коридор пещеры и бросил на ходу: - Будь здесь, я скоро вернусь! "Значит, их только двое!" - капитан Шарый слышал все от слова до слова. "О какой плотине говорил Сыч? - наморщил он лоб, пытаясь припомнить, где здесь поблизости есть плотины. - Неужели Красивое озеро?!.." - обожгла догадка. Шарый мысленно представил, как сокрушительная лавина воды обрушится на город, и похолодел. "Ну нет! Из вашей звериной затеи ничего не выйдет! - стиснул он зубы, не спуская глаз с Матвеева. - Сыч пошел к передатчику, который я ищу. Но теперь главное - другое... Надо действовать!" - решил капитан. Матвеев проводил глазами Сыча и, когда свет фонаря исчез, медленно прошелся по пещере, закуривая. Как только вспыхнула спичка, Шарый сунул пистолет в карман и бросился на диверсанта. Ослепленный светом, Матвеев не успел сориентироваться: Шарый оглушил его и опрокинул на землю. Через минуту руки диверсанта были связаны за спиной. Шарый вынул из карманов Матвеева пистолет, пачку денег, документы, запасную обойму. Затем, перевернув диверсанта на спину, достал изза пояса нож и отрезал уголок воротника рубашки, где нащупал ампулу с ядом. Матвеев очнулся. Судорожно, как рыба на суше, он хватал ртом воздух. Шарый разорвал на нем рубашку и, скрутив из нее жгут, крепко стянул ноги. - Кричать не рекомендую! - затолкал капитан в рот Матвеева тряпичный кляп. Потом он вскочил на ноги, вынул из кармана электрический фонарик. Зажав пальцами левой руки стекло фонарика так, чтобы он светил едва заметной полоской, капитан быстро пошел узким высоким коридором. На крутом повороте Шарый повел лучом фонарика по неровному ряду толстых сталагмитовых колонн и устремился дальше.

"СТАРУШКА" ПОДВЕЛА

Машина подпрыгивала на камнях, громыхала и скрипела так, что, казалось, она вот-вот рассыплется на части. Бледный, взволнованный Жорка коршуном вцепился в руль, всеми силами стараясь держать машину в повиновении. Но она скользила стертыми покрышками по мокрой почве и, как капризная лошадь, взбрыкивала на поворотах, упрямо занося кузов в сторону. Но не это страшило Жорку. Больше всего боялся он, чтобы машина не остановилась. Тогда прощай, изорванное сиденье, спаянный и связанный проволоками мотор, прощай, гордое звание водителя! "Не подведи, родная! Вывези, старушка!" - мысленно молил Жорка. Но "старушка" подвела. Перед небольшим подъемом, на середине широкой лужи, она вдруг действительно по-старушечьи кашлянула и стала, выбрасывая над радиатором струйку пара. Жорка пулей выскочил из кабины, - Я сейчас, одну минуту! - торопливо поднял Гн залатанный капот, на котором тотчас же звонко Затанцевали водяные фонтанчики. С минуту все ждали. - Э-э-э, чего там! Эдак мы до морковкиного заговенья будем ждать. Пошли, товарищи! Тут всего с полкилометра осталось, - сказала Елизавета Петровна и первая перевалилась через борт кузова. Вытянувшись цепочкой, группа двинулась по обочине размытой дороги. Дождь все еще хлестал людям в спину, но на небе уже появились просветы. Ветер уносил косматую тучу в сторону моря. Вера Алексеевна шла вслед за Елизаветой Петровной. Тревога мучила ее. Перед глазами стоял Сбитнев. Недаром он с такой жадностью слушал вчера вечером рассказ бабушки об этой злосчастной пещере! Вера Алексеевна знала легенды, какие создал народ об этом страшном месте, знала и о людях, погибших в пещере. Сама она только однажды была в ней, еще студенткой, вместе с группой туристов. Они осмотрели тогда верхний зал при входе, прочитала трагические надписи на стенах, но дальше идти не решились. "Неужели этот упрямец повел ребят в подземелье?" - подумала Вера Алексеевна, и, как бы отвечая на ее мысли, рядом кто-то проговорил: - Зинка и Олег, наверное, где-нибудь наверху. Витька их с собой не возьмет. Зинка уже всем рассказала о страшной пещере, и Коркин теперь тоже беспокоился о судьбе ребят. Вера Алексеевна, очнувшись, удивленно посмотрела на Васю: - А ты почему не на плантации? - Я в кабине был, когда ливень начался, - поднял на учительницу синие глаза Вася. - Может быть, они совсем и не пошли в пещеру, а где-нибудь прячутся от дождя? Как бы хотелось Вере Алексеевне, чтобы это было так! Она вздохнула и посмотрела вперед, где сквозь сетку дождя чернел силуэт двугорбой горы. Впереди раздался лай. Под ноги Коркину бросился с жалобным визгом мокрый, дрожащий Тузик.