Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Меньше всего автора интересует внешняя сторона современной жизни, хотя он рассказывает и о свадьбе двоих любящих молодых людей, о судьбе старой женщины Параскевы, матери одного из героев повести, о несчастной доле председателя колхоза Николая Радюшина, о «последнем колдуне» Галасии Созонтовиче, но, сколько бы ни мелькало на страницах повестей Владимира Личутина персонажей, сколько бы событий ни проходило мимо нас, его больше всего интересует внутренняя сторона человеческой жизни. Он часто оставляет своих героев наедине со своей совестью и заставляет судить себя по её высоким законам. И часто герои его предстают перед нами во всей своей духовной наготе, во всей своей истинности.

Не могут видеть друг друга дед Галасий и председатель колхоза Николай Радюшин. Много лет тому назад, во время коллективизации, мужики убили отца Радюшина, убили его за склонность к разрушительным действиям, не зря его прозвали Разрухой. А первым ударил его дед Галасий и ушёл, не догадываясь, что после него набросятся мужики на Разруху в желании отомстить ему за попытку разрушения налаженного веками быта. Отсидел Галасий десять лет за тот единственный тычок кулаком, казалось бы, замолил свой грех, снял свою вину, измученный, исстрадавшийся, вернулся в родную Кучему, выходил детей, вывел их в люди. Но по-прежнему идёт за ним худая слава убийцы. И всё время этим попрекает его Николай Радюшин, называет его кулаком, противником новой жизни и власти. А какой же он кулак? Какой же он противник новой жизни? В его большой семье было шестеро взрослых братьев, сёстры. Казалось, богатая зажиточная семья, а когда разделились, то не каждому досталась лошадь, сразу все стали бедняками. И после возвращения из тюрьмы сколько он потрудился на общество, на людей. А прослыл колдуном по одному нехитрому делу. На месте его дома Радюшин хочет построить школу. А разве другого места нет? Нюра, тихая, незаметная жена Радюшина, вдруг взбунтовалась, не желая мириться с загулом своего муженька, решила сходить к колдуну, чтобы он приворожил непутёвого. И просчиталась несчастная Нюра, хотя и увидела перед собой действительно незаурядного человека, «особого среди прочих»: видит его насмешливые глубокие глаза, просторный лоб, благородный посад головы и понимает, что перед ней колдун. Ведь только колдуны всегда чем-то выделялись особенным. К жалости взывает бедная женщина, «ну помоги, что стоит, хоть капельку колдовской силы направь, пусть отмстится». Но бессилен старик что-нибудь сделать. Все живут для себя, никто не хочет помочь в страданиях измученной женщине, утратившей влияние на некогда любимого мужа: «Он кровь мою высосал, а ты, зараза…» Почему только она обязана оказывать ему внимание, а он не посмотрит ласково на неё… И снова одиноко страдает прекрасный человек, мягкий, добрый, бескорыстный. Одинок и председатель колхоза Николай Радюшин, он много сделал для людей, но люди живут сами по себе, не нуждаются в нём. «Вот ослабни душою хоть на мгновенье, – думает он, – и волком завоешь – такой вдруг невозможной и несчастной покажется твоя жизнь». Почему ж так одинок председатель колхоза, ведь он действительно не жалел сил, чтобы люди жили хорошо? Радюшин повелел построить школу на месте дома деда Галасия. Пришёл слепой философ и летописец Феофан и призвал к милосердию: «Так вы жалейте друг друга, не каменейте, люди! Будьте милосердны! Ведь камень о камень – это искра, а от неё какое зло родиться может!..»

Человека накормить надо, спорил председатель колхоза, а Феофан говорит о душе, о милосердии к человеку. «Дикая Кучема», определяет спор с Фефаном председатель и испытывает чувство «отчаянного одиночества», когда жизнь кажется «зачужелой», когда «жутко и горестно» человеку, когда ему деться некуда. И даже родной дом ему стал постылым. Мать председателя Домна внушает ему быть добрее, человечнее, и дед Галасий – «труженик был вековечный, поискать таких».

Бедны событиями эти повести. Порой кажется, что в повестях ничего и не происходит. А на самом деле целый мир прошёл перед глазами читателя, столько живых, своеобразных людей он узнал, столько бед и радостей пережил вместе с ними. Феофан Прокопьевич записывает: «Всё думается отныне, что главную-то жизнь человек проживает не на работе, а в себе. Какая немыслимая та, скрытая от нас, жизнь, и сколько в ней причуды; если бы хватило таланта её описать, то в какую богатую, необычную по своей проказливости, и хитроумности, и переживательности страну мы попали бы тогда. Достоевский почти вторгнулся в ту, иную, жизнь и описать смог; и какая она оказалась отличная от явной, боже ты мой…»

«Меня всегда пугало, – писал В. Личутин, – что мы слишком материальны в своём письме. Думаю, реальная жизнь – это жизнь более сложная, чем просто натура, и потому в последних работах, особенно в «Фармазоне», так много предчувствий, снов, поверий, ужасов перед неведомым. Но фантазия, предчувствие для меня также не самоцель. С их помощью хочется полнее и глубже уловить те перемены, которые настигают и поморскую деревню. Когда писал повести такого типа, смущало – какое впечатление они произведут на земляков, а вдруг не поймут, станут укорять? Но случилось так, что именно эти сочинения и принимались как самые что ни на есть реальные. Тогда утвердился: вымысел, гротеск не искажают и не огрубляют жизнь, а делают её более видимой, сочной, полной…» (Литературная газета. 1983. 25 мая).

И действительно, в повестях «Домашний философ» и «Дядюшки и бабушки» много предчувствий, снов, ужасов перед неведомым. И Геля Чудинов, главный персонаж повести о бабушках и дядюшках, и Пётр Ильич Баныкин, главный персонаж «Домашнего философа», чаще всего оказываются в таком неопределённом положении, когда старая жизнь как бы уходит от них, а новая ещё не закрепилась ни в их быте, ни в их сознании. Отсюда много всяческих странностей, которые возникают именно в момент неопределённости, наступающей, когда что-то существенное меняется в жизни. Так Геля бросил завод, а станет ли он художником, никто не знает, и прежде всего он сам не уверен в своих силах.

В той же статье в «Литературной газете» Владимир Личутин так определил суть «Домашнего философа»: «Вообще бы назвал эту повесть историей двух эгоистов. Он живёт идеей собственного бессмертия, она – необыкновенной любовью. Два случайных человека в постоянном безвыходном конфликте друг с другом».

В этой повести автор превосходно описывает внешний быт двоих людей, живущих на берегу Чёрного моря, куда стекается много праздного отдыхающего люда. Она постоянно бывает на берегу, купается, размышляет о прожитой жизни, мечтает изменить мужу, глядя на свои потускневшие формы, мрачнеет: нет, никто уж на неё не позарится. Много думает о погибшем на стройке сыне, винит мужа в его гибели. Вот и вся её жизнь, полная ненависти к мужу, беспомощных воспоминаний и горечи об утраченной молодости…