Александр Марголис - Петербург. История и современность. Избранные очерки

В Петербурге князь Х. А. Ливен, поселившийся в доме Остермана-Толстого, был назначен попечителем при наследнике цесаревиче Александре Николаевиче (будущем императоре Александре II). Супруги Ливены жили на Английской набережной около года, до возвращения из Италии графини Варвары Петровны Полье, которая готовилась стать княгиней Бутера-Радоли. По свидетельству Н. М. Смирнова, Пушкина представляли княгине Ливен в 1834 или 1835 году. Возможно, что это происходило в особняке на Английской набережной.

Призванный в 1838 году сопровождать наследника в заграничном путешествии, Х. А. Ливен занемог в Риме и после кратковременной болезни скончался 29 декабря 1838 года. Княгиня Дарья Христофоровна еще в 1835 году, ссылаясь на слабое здоровье, оставила пределы России, чтобы обосноваться в Париже, где ее салон соперничал по популярности с салоном мадам Рекамье.

В 1838 году княгиня В. П. Бутера-Радоли, незадолго до этого ставшая полноправной владелицей дома на набережной, сдала его внаем новому английскому послу в Петербурге. Улик Джон де Бург, маркиз де Кланрикард (1802–1874), принадлежал к партии вигов. До назначения в Петербург он служил в гвардии капитаном дворцовой стражи. С 1825 года был женат на Гарриет Каннинг (1804–1876), дочери премьер-министра Джорджа Каннинга. Лорд Кланрикард оказался первым послом Великобритании в России после восшествия на престол королевы Виктории и находился на этом посту с 1838 по 1840 год. При его участии была подготовлена Лондонская конвенция России, Великобритании, Австрии и Пруссии об оказании поддержки турецкому султану против египетского паши Мухаммеда Али.

Важно отметить, что из числа сдаваемых внаем помещений исключались комнаты сыновей княгини Варвары Петровны – Андрея и Петра Шуваловых, которым в 1838 году было соответственно 21 год и 19 лет. Согласно описи, составленной в том же году, «половина» графа Петра Павловича Шувалова (1819–1900), тогда студента юридического факультета Петербургского университета, находилась на первом этаже главного корпуса, апартаменты его старшего брата Андрея – на втором этаже западного дворового флигеля. Про старшего из братьев будет подробно сказано ниже.

В 1841 году, после смерти третьего мужа, В. П. Бутера-Радоли уехала из России. Весной 1842 года ее дом на Английской набережной был на год сдан внаем Анатолию Николаевичу Демидову (1813–1870). Младший сын Николая Никитича Демидова бо́льшую часть жизни провел в Западной Европе, лишь изредка приезжая в Россию. В молодости Анатолий Демидов служил в Министерстве иностранных дел и состоял при российских посольствах сначала в Париже, затем в Риме и в Вене. Он унаследовал от отца колоссальное состояние, чистый доход с которого достигал двух миллионов рублей в год. Вместе с другими железоделательными и медеплавильными заводами Демидову принадлежал и Нижне-Тагильский завод, крупнейший на Урале. Он финансировал разведку запасов каменного угля в Донецком бассейне в 1837–1839 годах. Унаследовал от отца собрание замечательных произведений живописи и скульптуры. Занимался благотворительностью, щедро покровительствовал ученым и художникам; между прочим, картина «Последний день Помпеи» была написана Карлом Брюлловым по заказу Анатолия Демидова и подарена им Николаю I. А. Н. Демидов был поклонником Наполеона Бонапарта и осенью 1841 женился на дочери бывшего вестфальского короля Жерома Бонапарта, племяннице французского императора герцогине Матильде де Монфор ( ум. 1904). Незадолго до женитьбы Анатолий Демидов приобрел княжество Сан-Донато близ Флоренции и стал называться князем Сан-Донато. В 1842 году супруги приехали в Петербург и поселились в арендованном для них доме княгини Бутера-Радоли.

Сохранилась опись комнатному убранству дома на Английской набережной, составленная в 1843 году, уже после отъезда Демидовых из Петербурга. В подвальном этаже находились людские комнаты, погреба и помещение для нагревания воды. На первом этаже располагались: гардеробная и камердинерская комнаты, спальня, кабинет (названный в описи «кабинет-рококо»), разделенный на две части аркой и выходивший окнами с одной стороны на набережную, а с другой стороны – во двор. Второй этаж здания занимали парадные помещения. Упоминаются в описи Пунцовая и Большая Белая гостиные, Александровская зала, Библиотека, Малая и Большая Столовые залы. Все помещения имели разнообразное и нарядное убранство. Над каминами – зеркала в золоченых рамах, бронзовые золоченые люстры и канделябры. Меблировку составляли столы, бюро и стулья красного и орехового дерева, вольтеровские кресла, шкафы и этажерки, канапе и кушетки. Дополняли убранство бронзовые золоченые часы, алебастровые и фарфоровые вазы и скульптура. Личные комнаты владельцев дома, князя и княгини Бутера-Радоли, составляли спальные, гардеробные, туалетные комнаты, рабочий кабинет и кабинет для чтения. Из служебных помещений упомянуты кухня, комнаты для кухмистера и его учеников, официантская и буфетная. Особо указаны комнаты младшего сына Варвары Петровны, графа Петра Павловича Шувалова, и ее компаньонки Юлии Карловны Кюхельбекер.

В 1859 году по дарственной княгини В. П. Бутера-Радоли дом переходит в собственность ее старшего сына графа Андрея Павловича Шувалова (1817–1876). В семь лет он лишился отца, его опекуном и воспитателем в детские годы был друг П. А. Шувалова М. М. Сперанский. Юный граф начал службу в июле 1835 года на Кавказе подпрапорщиком Грузинского гренадерского полка, в том же году был переведен юнкером в Нижегородский драгунский полк, в котором с 1837 года служил М. Ю. Лермонтов. Андрей Шувалов участвовал в боевых действиях против горцев, получил ранение и был награжден знаком отличия Военного ордена.

В феврале 1838 года он возвратился с Кавказа в Петербург и получил назначение в лейб-гвардии Гусарский полк, куда в это же время вернулся Лермонтов. В столице однополчане и приятели – Лермонтов и Шувалов – вместе посещали салон Карамзиных, входили в так называемый «кружок шестнадцати» (К. В. Браницкий, П. А. Валуев, А. И. Васильчиков, А. А. Столыпин, Н. А. Жерве, Д. П. Фредерикс, И. С. и Г. Г. Гагарины, А. Н. и С. В. Долгорукие, Ф. И. Паскевич, П. П. Шувалов и др.). И. С. Тургенев, встретивший Лермонтова и Андрея Шувалова в одном из столичных салонов, вынес из этой встречи впечатление, что Лермонтов «графа Ш-а… любил как товарища». Один из участников «кружка шестнадцати» граф Ксаверий Браницкий вспоминал, что в 1838 году в Петербурге образовалось «общество молодых людей, которое называли, по числу его членов, кружком шестнадцати. Это общество составилось частью из окончивших университет, частью из кавказских офицеров. Каждую ночь, возвращаясь из театра или бала, они собирались то у одного, то у другого (курсив мой. – А. М .). Там, после скромного ужина, куря свои сигары, они рассказывали друг другу о событиях дня, болтали обо всем и всё обсуждали с полнейшею непринужденностью и свободой, как будто бы Третьего отделения… вовсе и не существовало – до того они были уверены в скромности всех членов общества». Напомним, что в конце 1830-х годов апартаменты графа Андрея Шувалова находились на втором этаже западного дворового корпуса. Есть все основания считать, что в 1838–1840 годах на квартире своего приятеля бывал Лермонтов и другие участники «кружка шестнадцати».