Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина

Население осталось столь же равнодушным к идеям украинизации, как и во время правления Рады, хотя теперь она проявлялась гораздо ярче, чем в прошлом. Украинский сделался чем-то вроде официального языка, однако люди — и на работе, и в личной жизни — предпочитали пользоваться русским языком. Один из авторов книги «Украина — русская земля», занимавший административный пост в одном из советских учреждений на Украине в 1921–1924 гг., признавался, что в течение этих трех лет не написал ни единой строчки по-украински.

В 1925 г. в страну приехал Каганович, назначенный руководителем Украинской коммунистической партии. Каганович принадлежал к числу самых близких друзей Сталина, ставшего уже почти полновластным правителем Советского Союза. В задачу Кагановича входила тщательная проверка партийных рядов в республике и устранение «ненадежных оппортунистических элементов».

Занимаясь этой работой, Каганович пришел к выводу, что коммунисты не пользуются на Украине популярностью. Согласно статистическим данным, опубликованным некоторое время спустя Центральным комитетом партии, на 10 тысяч жителей Украины приходилось 155 евреев-коммунистов, 88 великороссов-коммунистов и лишь 39 украинцев-коммунистов. Среди партийцев женщины составляли только 15 процентов — гораздо меньше, чем в России. Соотношение украинских и еврейских студентов в учебных заведениях, которые были открыты для создания кадров «ответственных украинских рабочих и специалистов», просто удручало: на социально-экономическом факультете училось 1500 украинцев и тысяча евреев; на индустриально-техническом соответственно — 2600 и 2200; на медицинском — только 2 тысячи и 2200, в то время как в целом по республике на десять украинцев приходился один еврей.

Преобладание неукраинцев в органах власти и образовательных учреждениях объяснялось конечно же тем, что украинцы оставались в основном крестьянами, а в городах в XIX в. и даже раньше преобладали другие национальности. Тем не менее Каганович в своем докладе на украинском съезде Советов в 1927 г. всячески старался показать успехи украинизации. «Среди нас, — говорил он с той изящной еврейской способностью отождествлять себя с людьми, среди которых они живут, — наша украинская культура развилась в грандиозных масштабах. Украинская культура за последние годы совершила такой прогресс во всех своих отраслях, о котором не мог мечтать самый ярый украинский националист. В начальных школах украинцев учат украинцы на украинском языке. Высшая школа постепенно становится полностью „украинизированной“. Украинские книги и пресса в настоящее время выпускаются в таком объеме, которого не было за всю историю Украины. В нашем Совете народных комиссаров, высшем административном органе нашего правительства, из 20 членов 13 являются украинцами. В исполнительном комитете нашей партии 66 процентов — украинцы, 25 процентов — русские и 14 процентов — евреи».

Заявление Кагановича о преобладании украинцев в Центральном комитете украинской компартии, естественно, совершенно бессмысленно, поскольку в советской иерархии вся власть находилась в руках секретарей различных областных и местных комитетов коммунистической партии. Эти секретари были ответственны не перед членами комитетов, а перед секретарем Центрального исполнительного комитета. Этот пост занимал Сталин, а Каганович являлся его назначенцем, посланным из Москвы на Украину. Ему были подвластны здесь все областные и местные комитеты партии. Преемник Кагановича, «диктатор» Постышев, занимавший пост второго секретаря украинской компартии, тоже был прислан из Москвы — как и Хрущев, который в 1939 г. «правил» на Украине.

Восхваляя «достижения» украинизации, Каганович уже планировал, как их ограничить. В том же самом году, когда он произнес свою речь на Украинском съезде Советов, ЦК украинской компартии по его приказу издал указ о превращении русского языка во второй официальный язык Украины. В ту пору началось претворение в жизнь первого пятилетнего плана, и одной из самых главных его задач стало создание промышленности на Украине. Угольную и металлургическую отрасли должны были модернизировать, для чего планировалось построить мощную гидроэлектростанцию на Днепре (Днепрогэс). На Украину ехали тысячи инженеров, техников и квалифицированных рабочих, а эти люди не только не знали украинского языка, но и считали, что вести на нем переписку с министерствами по сложным техническим вопросам совершенно невозможно. Интенсивная индустриализация Украины, естественно, усиливала все связи с центром, а языковые различия могли сильно затруднить этот процесс. Очень скоро применение украинского языка ограничилось лишь сферой культуры.

А тем временем Каганович, изучая различные аспекты украинизации, приступил к расследованию той роли, которую играли в различных ветвях власти «украинские националисты», или те, кого считали таковыми.

В 1929 г. коммунистическая революция перешла во вторую, решающую стадию: марксистские принципы, завоевавшие города, следовало теперь внедрить и в деревню. Однако процесс коллективизации сельского хозяйства на Украине проходил еще труднее, чем в Великороссии. На Украине издавна существовала частная собственность на землю, и крестьяне в течение многих веков боролись за сохранение своего права владеть. Эта борьба — сначала с польскими шляхтичами, а потом с казацкими и русскими помещиками — проходит красной нитью через всю историю Украины. Сила местного крестьянства заключалась в его нерушимой вере в то, что каждый должен быть хозяином своего надела, а его слабость — в любви к свободе, очень часто доходившей до полной анархии.

Кроме того, образ жизни украинских крестьян сильно отличался от великорусского. На Черниговщине и в Полтавщине, и на всей Правобережной Украине никогда не было общины — древней русской формы коллективного владения землей (но не ее обработки). Поэтому крестьяне с самого начала обычно пассивно, а иногда и активно сопротивлялись созданию колхозов (коллективных хозяйств). И Каганович поспешил, увидев, что крестьянская оппозиция нарастает, лишить украинцев оружия, которым могла снабдить их национальная идея (на Кавказе и в Туркестане в тот же самый период сопротивление коллективизации сочеталось с возрождением и усилением местного националистического движения, направленного против России). Украинские энтузиасты «культурных достижений», о которых говорил Каганович, были обвинены в «поддержке связей с националистическими политическими организациями в Галиции». Доказать эти связи с легальными и подпольными организациями, «стонущими под польским игом», оказалось совсем нетрудно. К таким связям советская власть относилась весьма терпимо и даже поддерживала их, пока они служили целям коммунистической пропаганды в Польше, но если возникала необходимость считать их изменой, то за них начинали наказывать.