Автор Неизвестен - 1941 год (Сборник документов, Июнь 1940 года). Книга I

Карта не публикуется — Сост.

Текст представления приведен в док. № 34 — Сост.

Изложенные Гитлером еще в 1925 г. на страницах «Майн Кампф» идеи об «обращении на Восток» и расширении немецкого жизненного пространства за счет Советского Союза неоднократно повторялись им как до прихода к власти, так и после, в том числе на первой встрече с генералами рейхсвера 3 февраля 1933 г. Однако в «ступенчатой программе» агрессии (как ее назвал немецкий историк А. Хилльгрубер) Гитлеру предстояло пройти ряд этапов до осуществления своего плана «разгрома большевизма», что и было последовательно осуществлено сначала в 1938 году (Австрия, Чехословакия, Мемель), затем в 1939 году (Польша), 1940 году (Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Франция). Но даже в период действия советско-германского договора он неоднократно говорил о том, что«…его внешняя политика и в дальнейшем будет направлена к тому, чтобы разгромить большевизм» (свидетельство адъютанта Гитлера полковника Н. фон Белова). Обосновывая перед генералитетом 22 августа 1939 года заключение пакта «Молотов — Риббентроп», Гитлер заявил, что «…тем не менее позже разгромит СССР». Уже 17 октября 1939 года был отдан приказ о подготовке бывшей польской территории для «развертывания войск» (см. Halder-KTB, Bd.I, S.107). Непосредственно перед нападением на Францию Гитлер указал, что после этой операции вермахт должен быть готов «к большим операциям на Востоке».

Советские заказы в Германии производились на основе Хозяйственного соглашения от 11 февраля 1940 года, которое было заключено после обмена письмами между В. М. Молотовым и И. фон Риббентропом 28 сентября 1939 года о развитии экономических отношений между СССР и Германией. При заключении соглашения СССР придавал особое значение немецким поставкам промышленного оборудования и военных материалов, что еще со времени германо-советских зондажей 1939 года находилось в поле зрения И. В. Сталина. Последний ставил все возможные советскогерманские договоренности в прямую зависимость от согласия Германии на советские требования о поставках (см. записку И. В. Сталина от 8 июня 1939 года; АП РФ. Ф.45. Оп.1. Д.28. Л.26). Еще до момента согласия немецкой стороны на советские требования оборонные наркоматы были обязаны срочно составить«…список абсолютно необходимых станков и других видов оборудования, могущих быть заказанными по германскому кредиту. Учесть при этом оборудование турбостроительных и химических заводов» (решение Политбюро от 21 января 1939 г., п.137). 4 сентября 1939 года Политбюро направило в Германию авторитетные комиссии для определения возможных советских заказов. 4 октября немецкой стороне был представлен список советских военных заказов (более 500 наименований). В своих беседах с руководителем немецкой экономической делегации К. Риттером И. В. Сталин особенно подчеркивал значение немецких военных поставок (АП РФ. Ф.45. Оп.1. Д. 198. Лл.1–6).

В ходе выполнения соглашения от 11 февраля выяснилась значительная «асимметрия» взаимных поставок: в то время, как СССР немедля начал осуществление важных для воюющей Германии поставок нефти, зерна, цветных металлов и леса, осуществление немецких поставок откладывалось на более позднее время (из-за сложности процедуры заказов, бюрократических препятствий немецких ведомств, а затем — как результат прямого саботажа немецкой стороны). По этому вопросу велись интенсивные дипломатические переговоры, особенно перед новым Хозяйственным соглашением 1941 года. В результате к июню 1941 года СССР так и не получил значительной части оборудования, на которое рассчитывал.

Непосредственно вслед за подписанием 23 августа и 28 сентября 1939 года договоров с Германией Советский Союз обратился сперва к Эстонии (27 сентября), затем к Латвии (2 октября) и Литве (3 октября) с предложением о заключении договоров о взаимной помощи. Соответствующие пакты были подписаны с Эстонией 28 сентября, Латвией 5 октября и Литвой 10 октября 1939 года. Пакты предусматривали оказание взаимной помощи в случае «прямого нападения или угрозы нападения со стороны любой великой европейской державы», оказание помощи вооружением и.70 1941 год. Документы военными материалами, а также создание военных, военно-морских и военновоздушных баз СССР с введением «строго ограниченного количества» советских вооруженных сил: в Эстонию — до 25 000, в Литву — до 20 000, в Латвию — до 25 000 человек. Стороны обязывались «не заключать каких-либо союзов или участвовать в коалициях, направленных против одной из Договаривающихся Сторон». Советско-литовский пакт предусматривал передачу Литве города Вильно (Вильнюс) и Виленской области.

Одновременно в этот период были подписаны торговые соглашения, выгодные для трех прибалтийских республик.

В правительственных кругах этих республик не было никаких иллюзий о значении пактов. Там знали, что Германия не окажет никакой поддержки прогерманским политикам прибалтийских государств, в том числе и тем, кто прямо предлагал вмешательство Германии (например, переход Литвы под немецкий протекторат). Для Советского Союза пакты были формой включения Прибалтики в советскую сферу влияния. Первоначально с советской стороны соблюдались внешние атрибуты независимости партнеров по пактам; дипломатические представители поддерживали лишь минимум контактов со ставшими легальными коммунистическими партиями и пр. Однако с весны 1940 года обозначился переход к более определенным формам советского контроля.

Сигналом для этого стало заявление Наркоминдела СССР от 30 мая 1940 года, в котором Литва обвинялась в несоблюдении пакта и недружественном отношении к советским военнослужащим.

Для контроля над выполнением правительствами Литвы, Латвии и Эстонии новых обязательств, принятых ими 14–16 июня 1940 года, Советское правительство направило в Литву заместителя наркома иностранных дел СССР В. Г. Деканозова, в Эстонию — секретаря ЦК ВКП(б) А. А. Жданова, в Латвию — заместителя наркома иностранных дел СССР А. Я. Вышинского. В тесном контакте с руководством местных компартий они контролировали весь процесс политических преобразований, прошедших в июне и приведших к созданию советских республик и их вступлению в СССР.

На документе нет резолюции. Предложение Д. Г. Павлова не нашло отклика, т. к. в приказе НКО СССР от 17 августа 1940 года войска Литвы, Латвии и Эстонии были включены в состав Советских Вооруженных сил, однако «…после очистки от вражеских элементов». Вместе с тем при разработке мобплана «МП-41» командованию ПрибОВО было предложено — личный состав этих формирований в мобилизационные планы не посвящать.