Александр Пыжиков - Грани русского раскола

Н.И. Надеждин выступал за самые широкие контакты с раскольниками, установленные частным порядком, без прямого участия правительственных чиновников, поскольку официоз, по его убеждению, препятствует общению с такими скрытными людьми, каковыми являются староверы [47] См.: План полного собрания сведений... // Братское слово. 1871. Т. 2. С. 136. . Любопытно, что собственную деятельность в этой сфере ученый держал в строжайшей тайне, проявляя большое недовольство при публичном упоминании об этом [48] Когда известный историк М.Н. Погодин в своем журнале «Московитянин» (1846. № 2. С. 257) написал, что Н.И. Надеждин давно занимается историей раскола, тот ответил ему в крайне раздражительном тоне, требуя, чтобы подобной огласки больше не было. См.: Письмо Н.И. Надеждина к М.П. Погодину от 19 апреля 1846 года // В кн.: ГБЛ. Записки отдела рукописей. Вып. 39. М., 1978. С. 210. . Надо добавить, что, к сожалению, Н.И. Надеждин не осуществил намеченного им главного дела: выпуска капитального труда по истории раскола (его отставка из МВД последовала в 1852 году, как только Л.А. Перовский покинул это ведомство). Более того, богатейший архивный материал, собранный и переданный Надеждину для написания этого труда, бесследно исчез после его смерти в 1856 году [49] Об огромной архивной работе по выявлению материалов о расколе в этот период см.: Варадинов Н. История Министерства внутренних дел. Т. 8 (дополнительный). СПб., 1863. С. 324-326. . Довольно близкое выполнение исторической части надеждинского плана представляет собой вышедшая в 1855 году «История русского раскола, известного под именем старообрядчества». Автор книги – московский митрополит Макарий; именно он в 1853 году получил поручение подготовить издание, обличающее заблуждения сектантов в исторической ретроспективе [50] См.: Сборник постановлений по части раскола, состоявшихся по ведомству Св. Синода. Т. 2. СПб., 1860. С. 527. . И, таким образом, труду высокопоставленного архиерея суждено было стать первым в России публичным опытом изложения староверческой эпопеи.

Однако наиболее обширная работа была связана с географо-статистической частью плана; она стала заметным направлением в деятельности российского МВД при министре Л.А. Перовском. «Привести в известность текущее положение раскола» – такую задачу поставил Николай I перед ведомством. Для этого специально запрашивались сведения из 35-ти губерний страны, откуда в Петербург направлялись подробнейшие отчеты. Однако, учитывая важность высочайшего поручения, было решено не ограничиваться местными силами и привлечь к работе сотрудников центрального аппарата. Поэтому основные мероприятия по обследованию раскола проводили не губернские администрации, а специальные комиссии, которые на продолжительное время (до двух лет) командировались в разные регионы страны [51] Во второй половине 40-х годов XIX века под эгидой МВД в ряд центральной России губерний прибывают специальные комиссии с самыми широкими полномочиями для изучения раскола. Такие комиссии в течение двух-трех лет находились в Нижегородской, Ярославской и Костромской губернии. . О работе одной из таких комиссий под руководством графа Ю.И. Стенбока (Ярославская губ., 1849-1850) мы имеем достаточно хорошее представление благодаря участию в ее составе Ивана Сергеевича Аксакова. Будущий известный публицист, а тогда – молодой чиновник МВД оставил немало писем, где искренне делился с родными увиденным.

По его свидетельству, чиновники имели слабое представление как о догматике раскола, так и о его практике. Это относится и к главе комиссии Ю.И. Стенбоку, и к самому И.С. Аксакову, настольной книгой которого в командировке, кстати, была книга А. Гакстгаузена [52] И.С. Аксаков пишет: «Читаю я теперь в досужее время барона Гакстгаузена. Его путешествие чрезвычайно для нас важно: в России нет книги с более достоверными, интересными данными». См.: Аксаков И. С. в его письмах. Т. 2. М., 1888. С. 285 // Собрание писем в 3-х томах. М., 1888-1889. . Познакомившись с городами губернии, И.С. Аксаков поразился тому обстоятельству, что везде «почти все старообрядцы, да еще, пожалуй, беспоповцы» [53] См.: Там же. Т. 2. С. 181. . Хотя по документам местной администрации все кругом значились православными, да и само население с готовностью подтверждало принадлежность к синодальной церкви [54] См.: Там же. С. 185. Интересны такие строки: «В Московском расколе есть еще что-то почтенное, Рижский раскол бесстыдно откровенен, а здешний (ярославский – А.П. ) подл в высшей степени; ни один не признается, что он раскольник, все притворяются до такой степени, что иной может и ошибиться и почесть их самыми усердными православными» // Там же. . Не самое приятное впечатление на Аксакова произвело местное купечество, хотя он и почувствовал общинный дух, созданный единством торговых интересов, верховенством прав общества в ведении дел. Глубже проникнуть во внутренний смысл староверческой жизни оказалось нелегко: слишком мы разделены и образованием, и интересами, и сферой деятельности – замечал И.С. Аксаков [55] См.: Там же. С. 199-200,171. .

Вообще, поначалу в отношении к расколу у Аксакова преобладало сожаление о том, что такая значительная часть населения находится в разрыве с остальной Россией и, предоставленная себе, сохраняет привычку и вкус к протесту. Двадцатисемилетний чиновник стремился переломить ситуацию, разрабатывая план по присоединению местных староверов к РПЦ. Его суть – убедить раскольников подать в адрес правительства прошение о воссоединении с господствующей церковью. В этой «инициативе снизу» он видел новые путы, которыми «подлый здешний раскол» удавит сам себя. Надо лишь дипломатично, духовным воздействием и искренним увещеванием связать его этими нравственными узами [56] См.: Там же. С. 212. . О своем проекте И.С. Аксаков информировал министра внутренних дел Л.А. Перовского, прося санкционировать его действия. Однако прямого ответа на это начинание так и не последовало [57] Как замечал И.С. Аксаков: «Министр очень доволен, замолчал совершенно, и все письма мои остаются без ответа» // Там же. С. 259. .

Но помимо оптимистических планов по нейтрализации раскола И.С. Аксакову пришлось заняться его реалиями. Именно той комиссии, где он трудился, довелось сделать прорыв в изучении русского старообрядчества. Речь идет об открытии ранее неизвестного властям согласия, получившего название бегунов или странников [58] Эта информация, поступившая от комиссии графа Стенбока, рассматривалась в Петербурге на секретном Комитете по делам о раскольниках и отступниках от православия. 29 ноября 1850 года. См.: «Об открытии в Ярославской губернии новой раскольничьей секты» // РГИА. Ф. 1473. Оп. 1. Д. 31. Л. 171-173. . Еще А. Гакстгаузен обратил внимание на не совсем понятное ему передвижение жителей из одной местности в другую, из-за чего: