Коллектив авторов - Русская литература XIX века. 1880-1890: учебное пособие

В этом «союзе» впереди окажется Фет. Данное обстоятельство признает сам Майков, подчеркнув в январе 1889 г. в стихотворении «А.А. Фету», что фетовские поэтические открытия «перейдут в наследие векам».

Именно фетовской поэзии суждено будет связать «тютчевскую» поэтическую эпоху с Серебряным веком. На эту высокую поэтическую миссию Фета (осуществление преемственности литературных эпох) особенно чутко откликнулся Вл. С. Соловьёв, многое воспринявший из непосредственного общения с поэтом во время знаменитых встреч в имении Фета Воробьёвка (Курской губернии).

«Внутренний духовный мир ещё более реален и бесконечно более значителен для поэта, чем мир материального бытия», – писал о Фете Соловьёв в статье 1890 г. «О лирической поэзии. По поводу последних стихотворений Фета и Полонского», стремясь и сам следовать по этому же поэтическому пути. Соловьёв постепенно усиливает философско-символическое начало, что приводит к появлению в его поэзии элементов символистской поэтики.

В этом же русле шло развитие поэзии Д.С. Мережковского, Н.М. Минского и К.Д. Бальмонта, только чуть с большим перевесом в сторону уже чисто символистских поэтических откровений (во второй половине 1890-х гг. это составит основу поэтики

В.Я. Брюсова). Эти откровения получат декларативное закрепление в 1892 г. в речи-манифесте Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», где «мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности» представлены как коренные свойства новой поэзии.

Однако далеко не вся поэзия ушла в сферу художественной абсолютизации символа. Вплоть до конца 1890-х гг. ярко заявляло о себе творчество поэтов-лириков романтического направления, скорбно-трагически изображавших несовершенство земного мира в противопоставлении тому идеальному миру, «где печаль над крылатой мечтой не властна» (А.А. Голенищев-Кутузов). Подобным романтическим энтузиазмом проникнута поэзия А.Н. Апухтина, К.К. Случевского, С.Я. Надсона, А.А. Голенищева-Кутузова, Д.Н. Цертелева, К.Н. Льдова, К.М. ФофаI нова, K.P. (К.К. Романова), М.А. Лохвицкой, ГТ.С. Соловьёвой, С.А. Андреевского, С.Г. Фруга, А.А. Коринфского Д.М. Ратгауза, И.О. Лялечкина, А.М. Добролюбова.

Но не только «романтическим двоемирием» отличалась эта поэзия. В ней довольно часто пробуждалось философское начало. В ней вспыхивали и мотивы гражданской лирики, не образуя при этом художественной доминанты.

Мотивы гражданской лирики доминируют в творчестве тех поэтов, которые следовали традициям «некрасовской школы». Особенно в этом отношении выделялась поэзия позднего А.Н. Плещеева В ноябре 1891 г. в Ницце он напишет стихотворение «Это пламенное солнце…», в котором мотив «гражданской скорби» получит поистине символическое выражение:

С таким же риторическим напором воплощался гражданский пафос в поэзии П.Ф. Якубовича:

Определяющее начало в этом поэтическом течении – лирическая гиперболизация гражданского пафоса и стремление воплотить «один из глубочайших родников всемирной поэзии – любовь к народу» (Д.С. Мережковский), что впечатляюще вырази-

В 1880-е гг. русская поэзия развивалась под знаком окончательного породнения романтизма и «чистого искусства». Это станет самым характерным явлением «фетовского» периода (конец 1870-х – начало 1890-х гг.), когда влияние его будет наиболее сильным и значимым. Именно в творчестве Фета гармонично сливаются романтизм и эстетика «чистого искусства», что породило ту музыку стиха, которая предвосхищает художественные открытия поэтического символизма.

Жизненный путь Фета начался с сурового испытания. Мать его, Каролина Шарлотта Фёт, в 1820 г. уехала из Германии с отставным ротмистром, помещиком А.Н. Шеншиным. Вскоре родился Афанасий, которого АН. Шеншин усыновляет. Отец Шарлотты Карл Беккер пишет гневное письмо, из которого ясно: отец будущего поэта не Шеншин, а Иоганн Фёт – чиновник, служивший в суде г. Дармштадта. Всё это впоследствии признает и сам Фет и в несколько мифологизированном виде (отца представил учёным и адвокатом) изложит в письме к своей невесте М.П. Боткиной, которая затем станет его женой. По этим причинам в январе 1835 г. Орловская духовная консистория отлучила Афанасия от рода Шеншиных. Отнята была и фамилия. В 14 лет он становится гессендармштадским подданным и получает фамилию настоящего отца. Всё случившееся Фет пережил как трагедию, как несправедливый удар судьбы. Он ставит себе цель вернуться в дворянское лоно Шеншиных и с фанатическим упорством добивается её: с 1873 г. Фет по разрешению Александра II опять становится Шеншиным.

С 1835 по 1837 г. Фет учился в немецком пансионе Крюммера в г. Верро; он увлечённо занимается классической филологией и начинает писать стихи. Увлечение филологией приводит Фета на словесное отделение философского факультета Московского университета, который он окончил в июне 1844 г. В университетские годы Фет изучает историю мировой литературы, штудирует трактаты Шеллинга и Гегеля и продолжает писать пантеон», а с 1842 г. стихи Фета регулярно появляются на страницах журналов «Москвитянин» и «Отечественные записки». Творческий дебют оказался успешным. Профессор Московского университета С.П. Шевырёв, редактор «Москвитянина», часто принимает Фета у себя дома, добрыми советами поддерживая молодого поэта. С большой симпатией к дарованию Фета отнёсся прозаик и драматург М. П. Погодин, в пансионе которого Фет пробыл весь 1838 г. Затем следует знакомство с критиком В.П. Боткиным, который содействовал публикации стихотворений Фета в «Отечественных записках». Н.В. Гоголь и В.Г. Белинский одобрительно отзываются о стихах молодого поэта. С 1838 г. начинается дружба его с Аполлоном Григорьевым, в доме родителей которого Фет жил в студенческие годы. Как философ и поэт Григорьев сильно повлиял на Фета. Романсное начало в лирике Фета формируется под воздействием романтической поэзии Григорьева.