Дмитрий Гутов - Три спора

Но для Ньюмена ты делаешь исключение:

«В «живописи цветовых полей», представителем которой был Ньюмен, институциональный момент играет значительно меньшую роль. Наоборот, Ньюмен выделил сочетание цветов, которое действует на человека помимо его воли. Это, если хотите, художественное выражение и одновременно критика политической пропаганды, основная задача которой сломить критический аппарат человека и подчинить его политической воле государственных руководителей».

Здесь есть две важные мысли.

1) Суггестия (гипнотическое внушение) как подавление сознательности сознания.

Идея в авангарде архиважная. Малевич об этой необходимости расправиться с сознанием и вменяемостью очень ясно и содержательно писал. Никто (кроме, конечно, Лифшица) его слова всерьез не воспринял. (Я не устаю повторять – никто не относится к идеям отцов-основателей современного искусства всерьез. Все либо не знают, либо думают, это шутки такие.) То, что ты пишешь: сломить критический аппарат человека и подчинить его политической воле, так S3TO центральная тема текста «Почему я не модернист?» 20. Другое дело, что ты находишь здесь критику политической пропаганды, вот тут у вас с Лифшицем главное расхождение. Модернизм в 98 процентах своих работ занимается этой критикой, тем, что ломает критический аппарат человека. Это центральная проблема. Каков действительный результат такой критики?

2) Ты считаешь, что эта сила эстетического воздействия ослабляет институциональный момент: «Действительно, по сути три полоски цвета – это пустышка, но эта пустышка действует не хуже химического оружия. Стоит вспомнить название работы Ньюмена – «Кто боится красного, желтого и голубого». Институциональный момент для этой работы несущественен и поэтому проблема «невидимой рамки» в этой работе в значительной степени второстепенна. Наоборот, можно сказать, что работа Ньюмена – это попытка преодолеть эту «рамку»».

Ты выделяешь квинтэссенцию. Сила воздействия эстетических феноменов хорошо известна. Цветовых пятен, ритма, вопля, факельных шествий. Зная ее, как и безответственность мастеров производства этих феноменов, Платон требовал изгнания поэтов из своего «Государства». Человек, не лишенный художественного чувства, отличит хорошие полоски от средненьких полосок. Оказавшись с Виноградовым и Дубосарским в Мадриде, я имел удовольствие наблюдать, как они анализировали эскизы к «Гернике», показывая, как Пикассо шел к все более выразительной композиции.

Но все же, вернемся к полоскам Ньюмена, чтобы понять, насколько преодолевается в них «невидимая рамка».

Силой эстетического воздействия обладает не только искусство. Красивое тело, прекрасный пейзаж, соловьиные трели, а после опыта XX века и скрежет железа, и помойка, и пьяная исповедь, все для развитого чувства может быть (и является) предметом эстетических переживаний. Для этого, Толик, не надо в Мартин-Гропиус-Бау ходить. Но надо понять, в чем отличие полосок Ньюмена от всего искусства в старомодном смысле слова. Отличие элементарное. То искусство что-то изображало. То есть шло по графе «изобразительное искусство». Делило мир надвое, на изображение и изображенное. И здесь «невидимая рамка» была не нужна. Вот картина, она в какой-то степени, в меру таланта автора, принадлежит миру искусства. А прекрасная подруга Рубенса, вместе со своей чудесной шубкой, принадлежит реальному миру. Так и гениальные полоски Ньюмена изображают только сами себя, лишь на себя указывают. Из реального мира (где все лишь на себя указывает) в мир духовных ценностей их переносит только наша волшебная «невидимая рамка». А то, что они созданы не природой в бессозналке (как пейзаж), а мыслящим существом, придает особую остроту этому парадоксу.

А там, где модернистский художник указывает на внешний мир (как фотореалисты, или Рон Мьюик), там этот парадокс еще глубже.

Так что сила воздействия художественных элементов на подсознание еще не панацея от «рамки».

И в завершение, Толик, о твоем последнем абзаце. Из Лифшица фетиш никто не делает. Фетишизм – это отношение, как раз очищенное от признаков сознательности. Но следует ли отсюда вывод, что к нему надо подходить критически? Для меня сознательность и критический подход – вещи разные. Я уже несколько раз говорил публично, что ко многим явлениям отношусь некритически. Есть явления другого рода. Они требуют понимания, а не поиска заблуждений и иллюзий. Когда какой-нибудь Жижек начинает искать, в чем была ошибка в теории Маркса, он просто смешон и жалок. А как говорил Лифшиц: пусть меня лучше считают чудовищем и фанатиком, чем дураком.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.