Сергей Трубецкой - Учение о Логосе в его истории

Рассмотрим подробнее описание Еноха в книге «тайн». На первом небе, над твердью, он, как и следует ожидать, видит горние воды, «море превеликое, паче моря земного», после чего ангелы приводят перед ним «старейшины и владыкы звездных чинов» [481] Об этих старейшинах в числе 24 говорит Диодор Сиц. (II, 31), по свидетельству которого вавилоняне «за кругом зодиака определяют еще 24 звезды, из коих одна половина стоит на северной, а другая – на южной части неба; из них они причисляют видимые к живым, а невидимые к умершим и называют их судьями вселенной». Гункель (Schцpfung und Chaos, 308) приводит это место по поводу Откр. IV, 5. ; там же встречает он и

– 360 –

двести ангелов, управляющих звездами и сокровищницами снега, града, облаков и росы. На втором небе Енох видит «тьму паче тьмы земныя» (гл. 4), где в оковах «висят отпадите ангелы, соблюдаемые на день суда». На третьем небе помещается рай (2 Кор. 12, 2, 3) с древом жизни и древом милости и в северной части – ад для грешников, которых терзают «лютые и немилостивые ангелы» [482] Ад помещается на небе и в других апокалипсисах, напр. в заветах Исаака (Test. of Abraham, 146–8) и Иакова (ib. 153). Ад и великий змий помещаются на третьем небе (IV) Баруха, а рай – на том же небе в апок. Моисея (37) (Tischendorf, стр. 20). . На четвертом небе находятся пути солнца и луны и дивные твари, их окружающие, среди полчищ ангельских, поющих неизреченные песни. На пятом – несметное воинство стражей, или «григоров» (ἐγρήγοροι), погруженных в грустное молчание: из их среды под предводительством Сатанаила отпали ангелы, которые мучаются на втором небе [483] На пятом небе (Маон') Талмуд помещает ангелов служения, которые поют только по ночам, а днем молчат ради Израиля, дабы не заглушать его молитв, Weber, 197 cл. На пятом небе апокалипсис Софонии помещал ἀγγέλους καλουμένους κυρίους {131} (Cl. Alex. Strom. V 11, 77). . На шестом небе Енох видит 7 чинов ангелов, управляющих небесными явлениями, звездами, луною, солнцем: «сии суть архангели, иже над ангели и всяко житие смиряют небесное и земное. И ангели, иже суть над времяни и лети, и ангели, иже над реками и морем, и ангели, иже над плоды земными и над всякою травою и всяку пищу дающе всякому животу. И ангели всех душ человеческих и пишут вся дела их и житие их пред лицем Господним. И посреди их семь финик (фениксов), семь херувимь, семь шестикрылать, един глас суще и поюще единогласно». Затем следует седьмое небо, где в великом свете являются огненные полчища великих архангелов и бесплотных сил – господства, начала, власти, херувимы, серафимы, престолы и многоочитые; за ними на престоле сидит Бог и по десяти ступеням от престола размещаются десять чинов. Соответственно этим десяти чинам в тексте, изданном Поповым («Труды Общ. ист. и древн.», 1880), к

– 361 –

семи небесам прибавляются еще три неба: восьмое «иже наречется еврейским языком Музалоф (mazzaloth – 12 знаков зодиака) пременитель временем сухоти и мокроти, двенадесяти зодиям, еже суть верху седьмого небеси; девятое, еже по еврейскому зовем кухавым (звезды, небо неподвижных звезд?), идеже суть домове небеснии зодиям двенадесяти», и, наконец, десятое небо – «Аравоф», где Енох видит лицо Божие и встречает архистратига Михаила [484] Araboth в Талмуде есть название седьмого неба (см. Weber, 198): там, согласно трактату Хагига, помещается роса, которою Бог оживит мертвых; о росе света, оживляющей материю, говорят и офиты. Древность талмудического предания находит важное засвидетельствование в кн. Тайн Еноха. .

Таким образом, в еврейской апокалиптике мы находим семь небес гностиков–валентиниан и офитов. В своей монографии о происхождении гностицизма Анц (который ищет источника его в Вавилоне) справедливо указывает на первостепенное значение гностических представлений о мытарствах, через которые проходит душа усопшего: гнозис сообщает формулы и заклинания, дающие душе свободный пропуск в сферу блаженства. Перед очами «гностиков» Епифания возвышаются друг над другом семь небес, и в восьмом их ждет желанное блаженство, но в каждом небе душу подстерегает чудовищный архонт и преграждает ей путь: на первом небе – Иао, на втором – Саклас, на третьем – Сиф, на четвертом – Давид, на пятом – Елоей или Адонаи и т. д. [485] Epiph. haer. 26, 10 ср. 25, 2; 40, 2 и 45, 1. Архонты пожирают души, не обладающие гнозисом. То же самое находим мы у вышеупомянутых офитов, у барбелонитов, архонтиков и у множества других сектантов, хотя число небес и возрастает иногда много выше семи, как у фибионитов и Василида [486] См. Anz, 9–55. . По учению валентиниан, демиург создает семь небес, они же суть семь ангелов , так что, напр., они считают рай четвертым архангелом и помещают его над третьим небом [487] Прежний Contra haer. 1, 5, 2 и Тертуллиан Adv. Valent. 20. Специальным термином для обозначения ангела-архонта известной космической сферы служит «эон» {132} . . Это воззрение можно сблизить с тем, которое мы находим у офитов Оригена:

– 362 –

семи ангелам соответствуют семь планет и семь сфер небесных.

Существенное отличие гностицизма от еврейской апокалиптики в учении о семи небесах и семи архонтах состоит не в астрологической основе обоих воззрений; в этом отношении они вполне однородны [488] В Тайнах Еноха XI, 24 Господь открывает, что Он сотворил 7 хрустальных небес «и указах комоуждо свои пути седьми звездам, каждой на своем небеси тако да грядут». На четвертый день Господь ставит «светила велики на крузех (сферах) небесных»: на первом и вышнем – «звезду Кронось, на втором ниже – Афродить, на третьем – Аррись, на четвертом – солнце (как мы уже видели), на пятом – Зеоусь, на шестом – Ермись, на седьмом – луну и меньшими звездами «украсих аерь долний», говорит Господь (XI, 46–8). Ср. Pistis Sophia V, 360, 366. . Разница состоит в представлении о Боге Израилевом: апокалиптика видит в Нем истинного Бога, а гностики – верховного ангела, князя еврейского народа – Ялдабаофа, Саваофа, Адонаи или даже Михаила. Ялдабаоф говорит про себя: «я отец и Бог и нет выше меня», но мать его обличает его: noli mentiri Jaldabaoth {29} 29 не лги, Ялдаваоф (лат.). (Iren. Contra haer. I, 30, 6). Раз Бог апокалиптики, Бог седьмого неба, перестает быть истинным, благим и Всевышним Богом, – над ним раскрывается новое небо или новые небеса и сам Он со всеми подвластными ему архангелами обращается в архонта, в демиурга, узурпирующего божество. Он признается ложным богом, и сообразно тому все архангелы прочих низших сфер или небес меняют свой характер, становятся враждебными силами.

Таким образом, в учении еврейской апокалиптики о небесах мы находим материал гностического учения об зонах; гностицизм вырабатывает свое учение на еврейской почве.