Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Личность и власть. 1939–1965

Автор «Семи столпов мудрости» немного преувеличил насчет падения интереса к личности Черчилля, но в целом он окажется прав. Его друг будет знаменит не только своими достижениями на ниве государственной службы, но и литературными успехами. Британский историк Эндрю Робертс назовет Черчилля «величайшим мастером английского языка со времен Уильяма Шекспира» [22].

Нашему герою наверняка польстила бы подобная характеристика. Он всегда рассматривал себя как кудесника слова, придавая этому большое значение. В 1930-е годы, находясь в политической изоляции, он неоднократно повторял: «Слова — единственное, что остается на веки». Схожая тема прослеживается и в его последнем сочинении. Обращаясь к труду Беды Достопочтенного «Церковная история народов англов», он отмечал, что «способный и одаренный монах Беда, работавший в полной неизвестности в церковной тиши, остался единственным человеком, чей голос доносится из тех окутанных мраком времен» [23].

Как и любой автор, Черчилль хотел, чтобы его слова пережили века. Но сколько история знала писателей, исследователей, мемуаристов, и сколько из них прошли избирательный суд времени? В той же тетралогии о многовековой истории Британии Черчилль сам признавал уязвимость большинства письменных работ, констатируя, что «знаменитые книги, которые авторы писали всю жизнь и оценивали как итоговые, сейчас считаются устаревшими, а новые заключения выводятся не столько из новых точек зрения, сколько из новых открытий» [24].

После полувека в большой политике, после публикации тридцати четырех книг, вышедших в пятидесяти пяти томах, казалось, что Черчилль сделал все возможное, чтобы закрепить себя в истории. Но на последнее десятилетие его жизни пришлось еще одно серьезное предприятие, которое наряду с политикой и литературой увековечило его имя.

В одной из своих работ немецкий философ Карл Теодор Ясперс (1883–1969) отмечал: «Каждый знает — кто завоюет молодежь, завоюет будущее» [25]. Черчилль не был идеологом и не питал никогда особой страсти к педагогике. Но при этом он прекрасно отдавал себе отчет в важности воспитания молодежи. За два месяца до начала Второй мировой войны, выступая в лондонском Карлтон-клубе, он сказал, что «самым дальновидным вложением, которое может сделать нация, является снабжение детей молоком, пищей и просвещением. А если прибавить к этому уважение к закону, знание национальных традиций и любовь к свободе, то перед вами основы сохранения нации» [26].

Британский политик считал, что в современных условиях невозможно управлять обществом без «соответствующего количества людей, на просвещение которых — гуманитарное, техническое или научное — не затрачено много времени и средств». Будущее принадлежит «странам с высоким уровнем образования», способным «в одиночестве поддерживать научный аппарат, необходимый для превосходства во времена мира и выживания во времена войны» [27]. Наставляя высшие учебные заведения, Черчилль говорил, что «первоочередной обязанностью университета является обучение мудрости, а не торговле», в аудиториях должны «воспитывать характер», а не погружать «в технические детали». Подобные высказывания отражают гуманитарные наклонности политика, испытывавшего смешанные чувства к техническим вопросам: с одной стороны — признание их важности, с другой — страх перед технократическим взглядом на мир. «Мы хотим, чтобы в современном мире было много инженеров, но мы не хотим оказаться в мире инженеров». Или: «Ни одно техническое знание не может перевесить знания гуманитарные» [28].

Наблюдая за тем, какое место в современной жизни занимают научные открытия, Черчилль стал постепенно менять свои взгляды, признавая роль технических знаний. Во время отдыха после отставки в Сиракузах он выразил своим друзьям, профессору Линдеману и Джону Колвиллу, сожаление, что не уделял должного внимания точке зрения экспертов. Также он отметил, что в Британии недостаточно для современного общества технических специалистов. И Линдеман, и Колвилл заметили, что еще не поздно исправить это упущение. Началось обсуждение, результатом которого стала идея создать на территории Туманного Альбиона учебное заведение, аналогичное Массачусетскому технологическому институту. Колвилл вызвался взять на себя нелегкую задачу по сбору необходимых средств [29]. Черчилль положил начало, вручив чек на двадцать пять тысяч фунтов. За три года с участием более восьмисот компаний удалось собрать три с половиной миллиона фунтов. В мае 1958 года было официально объявлено о создании в Кембридже Черчиллевского колледжа. В том же году была приобретена территория площадью сто шестьдесят тысяч квадратных метров, сделав будущий колледж самым большим в университете. Архитектором здания стал Ричард Герберт Шеппард (1910–1982), предложивший просторные помещения с плоскими крышами и большими окнами, которые выходили на зеленые лужайки. В качестве девиза было выбрано слово «Вперед», которое содержится в последнем предложении знаменитого выступления военных лет британского премьера, с упоминанием «крови, труда, слез и пота»: «Давайте же пойдем вперед вместе».

В создании нового учебного заведения свою роль сыграла и Клементина. Именно при ее непосредственном участии Черчилль согласился, чтобы среди студентов были также и представительницы прекрасной половины человечества. На тот момент это решение стало инновационным — Черчиллевский колледж стал первым в Кембридже и Оксфорде, согласившимся принимать женщин на тех же правах, что и мужчин.

Свою научно-педагогическую деятельность колледж начал в 1960 году с приема тридцати аспирантов. На следующий год в новое заведение поступили тридцать студентов. Спустя шестьдесят лет после основания количество студентов превысит четыреста пятьдесят человек, а аспирантов — двести восемьдесят. Членами колледжа были несколько десятков выдающихся ученых, включая пятнадцать лауреатов Нобелевской премии. Первым главой колледжа стал знаменитый физик, лауреат Нобелевской премии Джон Дуглас Кокрофт (1897–1967). Колледж также знаменит своей библиотекой, в недрах которой нашел пристанище огромной архив основателя, а также архивы других глав британского правительства — Маргарет Тэтчер и Джона Мейджора (род. 1943).

Своим успехом учебные заведения сохраняют в истории имена основателей. Эта истина непреложна, но в нашем случае речь идет о человеке, который еще при жизни стал легендой. В 1959 году Черчилль получил почетный титул Отца палаты общин, присуждаемый парламентарию с самым большим стажем. О том, какое уважение депутаты испытывали к своему великому современнику, становится понятным из следующего эпизода, свидетелем которого стал историк, профессор Колин Мэттью (1941–1999). Шло стандартное заседание нижней палаты парламента. Министр образования Эдвард Бойл (1923–1981) стоял у курьерского ящика и отвечал на вопросы. Во время одного из ответов, не дожидаясь, пока Бойл закончит выступление, Черчилль встал со своего места и медленно направился к выходу.