Андрей Фурсов - Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Новыми структурами (субъектами) мирового управления стали общества, созданные С. Родсом, А. Милнером и другими в Великобритании. После окончания Первой мировой войны эта линия развития продолжилась взаимопроникновением наднациональных и государственных («национальных») структур, т. е. взаимопроникновением двух контуров при сохранении самого принципа двухконтурности. Западные государства все больше становились функцией структур мирового управления, основанного на финансах и неформальном, но весьма эффективном политическом контроле.

Аналогичный процесс формирования двухконтурной системы развивался с 1920-х годов в СССР, в зоне системного антикапитализма, но в направлении, противоположном западному: если на Западе государство превращалось в функцию «наднационалов», Фининтерна и т. п., то в СССР команда Сталина, свернув проект «мировая революция» и приступив к строительству Красной империи, начала превращать персонификатора мировой революции — III Интернационал (Коминтерн) в функцию государства СССР, по сути устраняя двухконтурность. Став залогом советских побед в 1930–1950-е годы, позднее это устранение, нескомпенсированное советской верхушкой, сыграло злую шутку и с соцлагерем, и с СССР, и с КПСС [1] Послевоенное тридцатилетие, ставшее для Запада периодом небывалого расцвета, на какое-то время отложило необходимость создания новых форм и структур мирового управления. Однако уже к концу 1960-х годов появились серьезные признаки надвигающегося кризиса. Упреждающей реакцией верхушки мирового капиталистического класса стало создание структур мирового согласования и управления нового типа — Римского клуба (1968 г.) и Трехсторонней комиссии (1973 г.). А поскольку ударной силой, стоявшей за их созданием, была корпоратократия — молодая и хищная фракция мировой буржуазии, вышедшая на арену истории сразу же после окончания войны и являвшаяся уже не просто мировой, а глобальной по потенциалу и ориентации, то и структуры эти были уже структурами глобального управления. Их задачей было дать старт глобализации как оргоружию верхних сегментов капиталистического класса в борьбе с внешним (СССР) и внутренним (рабочий класс, бóльшая часть средних слоев) классовым врагом. Разрушение СССР на какое-то время отодвинуло новую кризисную эпоху — отодвинуло благодаря ограблению Западом бывшего соцлагеря и возможностям международного разбоя, которому в отсутствие СССР некому было противостоять. Однако в конце 1990-х годов забрезжил новый кризис, и мы уже полтора десятилетия живем в условиях глобального кризиса, который помимо прочего, проявляется как кризис глобального управления. .

Подводя предварительный итог, можно выделить в истории наднационального управления эволюционные и революционные (кризисные) периоды. Первым периодом (эволюционным) был почти весь XVIII в. Затем наступила «эпоха революций» (1789–1848 гг.), ставшая эпохой кризиса наднационального управления XVIII в., кризиса его структур и поиска новых форм. Стабилизация 1850–1870-х годов лишь на время заморозила эту проблему, прорвавшись 75-летним кризисом 1870–1945 гг. и возникновением принципиально новых — мировых — форм наднационального управления. За этим последовала, как и в XIX в., тридцатилетняя стабилизация, сменившаяся кризисом (поначалу его «смягчили» лихие 1990-е — за счет ограбления бывшего соцлагеря). Кризис породил новые структуры наднационального управления — глобальные. Эти последние — диалектика — в такой же степени породили этот кризис, в какой были его порождением. Парадокс, но глобализация исходно развивается как кризис — кризис глобального управления. Нынешний кризис наднационального управления (глобальный), как и предыдущий — мировой — самым тесным образом связан с Россией, ее исторической судьбой, о чем необходимо сказать особо.

Противостояние России и Запада началось давно — с того момента, когда освободившаяся от Орды Русь заняла место рухнувшей Ромейской империи. С этого момента к противостоянию ортодоксии отколовшегося по политическим причинам от этой самой ортодоксии католицизма добавилось противостояние на геополитическом уровне. Уже в последней трети XVI в. на Западе появляются два плана установления контроля над Россией — католический (Габсбурги, Священная Римская империя) и протестантский (Англия). Оба эти плана (с модификациями) шли сквозь века и в конце XX в. приняли форму подходов Ротшильдов и Рокфеллеров к ослаблению/разрушению СССР.

В начале XIX в. сразу после окончания наполеоновских войн началось противостояние России с англосаксами; если в XIX — начале XX в. это была российско-британская борьба на геополитической основе, то почти вся вторая половина XX в. — это советско-американское противостояние, в котором на стороне США были не только их британские «кузены», но и Запад в целом. В XX в. к геополитическому аспекту противостояния с англосаксами добавился социосистемный: СССР выступал по отношению к Западу, к мировой капиталистической системе не просто как держава, а как системный антикапитализм и альтернативная мировая система.

Сквозь борьбу как британцев, так и американцев против России, т. е. сквозь всю борьбу англосаксов против русских с XIX в. и до наших дней проходят еще две «красные линии», теснейшим образом связанные с наднациональным/мировым/глобальным управлением. Первая «стартовала» в 1820-е годы, одновременно с началом британско-русской борьбы, вторая — с 1880-х.

Первая «красная линия» связана с проявившимся уже в 1820-е годы стремлением европейских банкиров, прежде всего Ротшильдов, создать нечто напоминающее мировое правительство, официализировав/институциализировав наднациональное управление. На пути этого устремления объективно оказалась Россия Александра I, а затем Николая I, что сделало Романовых врагами не только Великобритании, но и европейских банкиров во главе с Ротшильдами (впоследствии они будут финансировать и Крымскую войну, и революционное движение в России). Ситуация не изменилась после Октябрьской революции. Взяв курс на строительство «социализма в одной, отдельно взятой стране», т. е. Красной империи, команда Сталина объективно стала на пути превращения мирового управления в мировое правительство — Сталин трижды срывал планы глобалистов, причем как правых, так и левых, заслужив ненависть первых и вторых.

Борьба англосаксов и Запада в целом против России велась не только и даже не столько по государственной линии, сколько по линии закрытых наднациональных структур мирового согласования и управления, государства нередко были лишь средством и фасадом этой борьбы. Можно даже сказать, что эволюция форм организации мирового управления в XX в. в значительной степени определялась логикой и задачами борьбы верхушки Запада, мирового капиталистического класса с Россией. В значительной степени этому способствовало все то, что было связано со второй «красной линией», стартовавшей в 1880-е годы и связанной со стремлением Запада поставить под контроль русские ресурсы.