Джон Пауэлл - Как устоять в любви

Но когда имеет место прямо противоположное, когда в человеческой жизни берут верх дискомфорт, ощущение краха и негативные эмоции, – это говорит о том, что запросы и нужды этих людей не удовлетворяются. Быть может, это результат их собственных неудач, собственного банкротства или неудач и банкротства самых близких им людей, но, так или иначе, они не получили того, в чем нуждались. Где-то что-то пошло не так в их жизни, и наступило время разрушения и внутреннего умирания.

Человек устроен непросто. Он состоит из тела, ума и духа, и он имеет запросы на всех этих трех уровнях своего бытия. У него есть физические, психологические и духовные потребности и желания. Серьезные нарушения на любом из этих уровней могут привести к гибели всего организма.

Тем не менее, все большее и большее число специалистов соглашаются с тем, что есть потребность столь фундаментальная и столь существенная, что если она удовлетворена, все остальное почти наверняка придет в гармонию и в итоге даст ощущение того, что все в порядке, все хорошо. Когда эта потребность удовлетворена, весь человек будет здоровым, он будет счастлив как личность. Имя этой потребности – истинная и глубокая любовь к самому себе, подлинное и радостное принятие себя, истинное самоуважение, которое дает человеку ощущение праздника: "Как хорошо быть мною! Я счастлив быть собой!"

Не возникло ли у вас чувство смущения и протеста, едва вы прочли это утверждение? Выростая в условиях нашей культуры, мы приобретаем своего рода эмоциональную аллергию к такому понятию, как любовь к себе. Сама мысль о возможности радостного и праздничного переживания присущих каждому из нас уникальных положительных качеств представляется нам весьма странной и чуждой. В нашем сознании, подобно тучам, немедленно сгущаются представления об эгоизме, тщеславии и самомнении. Я подозреваю, что большинству из нас так никогда и не удалось пробиться сквозь коросту предрассудков и подозрительности, которыми обросло это понятие, а следовательно, не удалось и открыть для себя эту наиболее важную реальность любой человеческой жизни, являющуюся началом всякой человеческой любви.

Мне иногда кажется, что такие вещи, как любовь к самому себе и самоуважение, представляются нам небезопасными из-за того, что могут вызвать отрицательное отношение к нам со стороны других людей. Мы, вероятно, боимся, что от нас отвернутся, если наша положительная самооценка выплывет на поверхность в ходе общения с другими людьми. Однажды я провел небольшой эксперимент, чтобы выяснить, как в нашем обществе относятся к положительной самооценке. На первом занятии с одной из групп в университете я повел себя как человек, который в самом деле положительно оценивает себя, верит в себя и любит себя. Я сказал своим студентам, что я человек очень хороший, добрый, великодушный и способный любить. Я заверил их, что обладаю необходимым интеллектом и инстинктивно чувствую, что я хороший преподаватель, способный вызвать интерес к своему предмету. Я старался говорить обо всем этом в совершенно искренней, деловой и честной манере.

Некоторые студенты как-то нервно посмеивались, недоумевая, насколько серьезно я все это говорю, тогда как другие уставились на меня, словно спрашивая: "Что с ним делать? Спустить с лестницы или дать чем-нибудь тяжелым?" Одна девушка, с таким выражением лица, будто ее вот-вот стошнит, обернулась к сидевшему за ней пареньку и, пожалуй, не слишком тихо сказала: "Какое самомнение!" После того, как я им таким образом представился, заверив их в том, что я как раз именно такой преподаватель, какого им всегда хотелось иметь, но не верилось, что такие бывают, я начал излагать материал своего курса. Только в следующем семестре я признался своим студентам, что то, что я говорил им на первом занятии, было всего лишь психологическим экспериментом. (Впрочем, я и сегодня не вполне уверен, все ли из них поверили моему объяснению.) Так или иначе, я предложил им вспомнить свою эмоциональную реакцию на мое самопредъявление во время первого занятия. "Были ли вы рады тому, что я смог открыто признать и публично выразить свою положительную самооценку? Были ли вы в состоянии присоединиться к моей радости быть тем, кто я есть? Или вами овладело чувство негодования и подозрительности?" Я старался убедить моих студентов, что их реакция может рассказать им кое-что о них самих, о нашем обществе и о том, как мы реагируем на проявление человеком любви к самому себе.

В своей книге "Бегство от свободы" Эрих Фромм утверждает, что эгоизм, тщеславие и самомнение, в которых мы постоянно подозреваем друг друга, на самом деле прямо противоположны истинной любви к себе, принятию себя, праздничному ощущению того, что "я есть":

Эгоизм отнюдь не равнозначен любви к себе, а скорее противоположен ей. Эгоизм – это своего рода алчность. Подобно алчности, он несет в себе некую ненасытность, и, как следствие этого, он никогда по-настоящему не испытывает удовлетворения. Алчность – это бездонная пропасть, втягивающая личность в водоворот бесконечных усилий удовлетворить нужду, которая никогда не удовлетворится, эгоист постоянно озабочен самим собой, он всегда неудовлетворен, всегда беспокоен, всегда одержим страхом, что он что-то недополучил, что его в чем-то обошли, чего-то лишили. Он полон жгучей зависти ко всякому, кто имеет больше него... это тип человека, вовсе не любящего себя, а напротив, глубоко недовольного собой... Эгоизм укоренен как раз в этом отсутствии любви к себе, отсутствии удовлетворенности собой... Нарциссизм, подобно эгоизму, является сверхкомпенсацией отсутствия фундаментальной любви к себе... Он не любит ни других, ни себя.

Таким образом, перед нами стоит вопрос, над которым следует основательно подумать: Каковы мои настоящие чувства? Когда я слышу, что кто-то говорит кому-то комплимент, почему я вдруг заявляю: "Перестаньте, а то он еще вобьет это себе в голову!" Почему я не хочу, чтобы другие были счастливы с самим собой? Почему я не хочу, чтобы они вбили себе в голову "это" ? Что представляет собой это самое "это", в отношении которого я не хочу, чтобы оно занимало мысли моего ближнего? Почему, если кто-то радуется своему успеху, я немедленно готов обвинить его в хвастовстве? Почему я вдруг становлюсь таким ревностным стражем его скромности? Почему меня это так беспокоит?

Вероятно, честно отвечая на этот вопрос, равно как и на другие подобные вопросы, я вынужден буду признать, что не хочу, чтобы мой ближний любил самого себя, потому что я сам не способен себя любить. В психологии общепризнано, что наше отношение к другим проявляет наше действительное отношение к самому себе. Если я не в состоянии открыто и честно признать наличие у себя тех или иных способностей или положительных свойств, я не хочу также, чтобы кто-то другой открыто говорил о своих способностях. Каждому из нас следует глубоко и осторожно поразмыслить об этом, потому что ответ на этот вопрос может сильно ранить нас и даже оказать на нас разрушительное воздействие. Все зависит от нашей искренности перед самим собой. Когда мы перестаем ценить и уважать себя, когда мы перестаем радоваться тому, какие мы есть, то в нашу душу заползают всякого рода темные и болезненные переживания, стремящиеся заполнить образовавшуюся пустоту.

Читать дальше