Дж Оди - Одиночество животных и людей

Взяв это за основу, я предлагаю осудить, во-первых, соотношение удовлетворения и фрустрации в зависимости от размера группы и, во-вторых, то, к каким последствиям приводит отнесение в конец списка тотема. При этом я отдаю себе отчет в том, что ради краткости изложения должен, к сожалению, опустить ряд доказательств.

Удовлетворение, фрустрация и размер группы

В огороженном месте с обилием пищи и воды мы наблюдали за увеличивающимися по численности группами крыс. У одинокой крысы нет возможности получить удовлетворение от общения. По мере увеличения группы быстро возрастает число удовлетворительных встреч. Но растет и фрустрация. Наступает такой момент, когда четвертая часть времени уходит на пребывание в состоянии удовлетворения и такое же время - на состояние фрустрации. Оставшаяся часть времени уходит на нейтральные состояния. Если количество крыс превысит эти пределы, то время удовлетворения начинает уменьшаться, а время фрустрации из-за скопления животных будет увеличиваться. Таким образом, существует оптимальный объем группы, представляющей физиологический баланс, при котором удовлетворение и фрустрация уравновешивают друг друга (около 12 взрослых особей крыс и других видов животных, по данным Калгауна).

Здесь необходимо сделать отступление на тему эволюции. Постоянное удовлетворение потребностей в природе недостижимо. Следует ожидать, что эволюция видов приведет к оптимальному физиологическому состоянию, при котором состояния удовлетворения будут примерно уравновешены состояниями фрустрации равной продолжительности. (Фрустрация, таким образом, представляет собой необходимую здоровую часть жизни - в разумных дозах) Выходя за пределы этого основного уровня, фрустрация возрастет с такой скоростью, что при группе в два раза больше все особи будут постоянно находиться в состоянии фрустрации.

Можно представить себе существование некоего вида животных с такой высокой степень адаптации, что особи могли бы одинаково успешно переносить и полное отсутствие взаимодействия, и такое большое число контактов, когда едва хватает времени на еду и сон. В этом случае группы или колонии любого размера были бы одинаково жизнеспособны. Достичь такого состояния можно было бы только за счет чрезвычайно сложных физиологических механизмов и большого расхода эволюционной энергии. Однако эволюция отличается строгой экономией. Следовательно, нам нужно рассчитывать на эволюцию, представляющую ограниченные требования к частоте социальных контактов и к соответствующему оптимальному размеру группы, которая позволит максимально их удовлетворить; а достичь этого можно, только уравновесив удовлетворение фрустарций.

Имеются данные о том, что и у человека физиологическая структура и основные психические потребности сориентированы на особый размер группы, соответствующий его потребности в определенном уровне социального взаимодействия или ласки. У этого явления есть генетическая основа, но есть и значительные индивидуальные фенотипические различия благодаря культурным факторам и особенно - прежнему опыту индивида. Калгаун располагает некоторыми доказательствами в пользу того, что для человека основной или оптимальный размер группы также примерно равен 12 взрослым индивидам, но, вероятно, фенотипические факторы перекрывают генетические требования. Тем не менее не нужно забывать, что на генетически обоснованный, оптимальный размер группы воздействуют генетически обоснованные физиологические механизмы. В этом мы, возможно, найдем основу для дальнейшего изучения результатов стресса, испытываемого человеком в толпе, и проектирования жилых массивов.

Представленное выше обсуждение имеет прямое отношение к склонности индивида к замкнутости и одиночеству в связи с его потребностью в ласке.

Принадлежность к низшей категории

Нахождение в конца списка тотема также непосредственно связано с риском испытать одиночество, замкнувшись в себе. Калгаун использует термин "скорость" в качестве особой оценки того, насколько особь готова отправиться в то место, где у не будет больше шансов встретиться с другими. В колонии мышей при лабораторных испытаниях каждая мышь имела свою метку с целью опознания, и наблюдатели в течение данного отрезка времени регистрировали каждый случай появления мышей в определенных местах (таких, как место нахождения воды и пищи), где возможность встреч была наиболее вероятной. После длительных наблюдений каждой мыши выставлялся балл, равный ее "скорости". У главаря группы, или мыши (крысы) "альфа" исследователи, естественно, отметили самую высокую скорость. У мыши "омега" скорость была настолько низкой, что, будь она еще ниже, мышь не смогла бы остаться в живых: был достигнут предел робости. Низкорослые мыши ждут, пока заснут все другие особи, прежде чем набраться храбрости и отправиться за едой и водой, и часто в спешке удирают, если пошевелится доминирующая особь.

Если отдельных мышей расположить в порядке их баллов за скорость, то получится классификация, подобная табели о рангах. Калгаун обнаружил, что когда балл за скорость каждой особи наносится на график относительно ее рангу по скорости, то точки от мыши "альфа" в верхнем левом углу графика до мыши "омега" в его нижнем правом углу дают падение почти по прямой линии. Если размер группы увеличить, то мышь "омега" не может опуститься ниже своей отметки за скорость, так как она уже достигла предела подчиненности. Точка для мыши "омега", с другой стороны, будет просто продвигаться вправо, так как теперь надо оценить большее количество мышей. Скорость мыши "альфа" убывает. Изгиб линии выравнивается, если процесс скопления мышей продолжается, наступает такая стадия, когда у мыши "альфа" наблюдается примерно такой же низкий уровень скорости, как у мыши "омега". На этой стадии все мыши равны, но их активность - самого низкого уровня, и группа обречена на вымирание. Нет никакого социального взаимодействия и нет размножения.

В естественных колониях у животного "альфа" - богатый мир реальности благодаря повторяющимся контактам с другими особями и соотнесенности с территорией колонии. Оно может выдержать лишение большого числа таких контактов или "потерю объектов" без особых страданий. В отличие от этого мир "замкнутого" (ушедшего в себя) животного сужается до такой степени, что его связь с реальностью становится пугающе слабой. Калгаун рассказал мне, что взял "замкнутых" крыс и улучшил им питание. Казалось бы, событие незначительное, но в результате эти крысы испытали потерю объекта поиска как утрату последнего важного для них фактора, к которому они уже привыкли. Испытав потрясение из-за новой обстановки, многие крысы еще больше замкнулись и умерли от голода при наличии пополненных запасов пищи. Я уже упоминал пленного Кристофера Берни, пронесшего в свою камеру улитку, чтобы та составила ему компанию. Ему удалось остаться в здравом уме благодаря тому, что весь период бодрствования он подчинил жесткой дисциплине. Несмотря на голод, Кристофер Берни всегда делил единственный паек на части и съедал полвину утром и половину вечером. Тем не менее, проведя долгое время в заключении, когда осознание реальности сильно ослабло, он почувствовал, что самые незначительные перемены вызывают у него серьезную тревогу. Например, на каком-то этапе пребывания в заключении ему сначала дали хлеб, а потом суп, и это нарушило долгую традицию, когда суп подавали первым. Однажды Кристофера Берни перевели в камеру улучшенного типа. В тот момент ему казалось, что все его спокойствие находится под угрозой, и ему приходилось делать невероятные усилия, чтобы не потерять ощущения реальности и не сойти с ума - во многом так же, как одной из "замкнутых" крыс Калгауна. Если бы в одном из таких случаев Берни сломался, он, возможно, нырнул бы в такие глубины одиночества, которые ему не приснились бы даже в самом кошмарном сне.