Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Принцип идеализации .Невозможно построить строгую логическую систему, включающую все факторы, влияющие на изучаемый процесс. Поэтому выбираются только те, которые, по мнению автора теории, позволяют увидеть сущность процесса "в чистом виде". Логические рассуждения строятся отнюдь не для реальных объектов, а для объектов несуществующих, или, как говорят методологи науки, идеализированных. Так в науке появляются такие невозможности, как не имеющая длины и ширины материальная точка, как совсем не деформируемое при сжатии абсолютно упругое тело и пр. Или в случае Галилея: идеальные поверхности, не создающие при движении по ним силу трения; математические параболы вместо реальных траекторий движения падающих тел. Разве можно – принимая первый закон Ньютона – найти на Земле такое тело, чтобы на него не действовали никакие силы или хотя бы чтобы равнодействующая всех сил, приложенных к нему, была равна нулю? Необходимость введения заведомо не существующих идеализированных объектов предопределена задачей логического описания сложных процессов. Идеализированные объекты как раз и позволяют описывать процессы в настолько упрощенном виде, чтобы можно было использовать логические и математические конструкции.

Этим объектам приписывается поразительное свойство – не обладать чем-то таким, без чего объект в реальности существовать не может. Именно идеализированные объекты играют роль фундаментальной идеи, на которую опирается все здание теории, задают, как говорят, "онтологию теории", позволяют увидеть процесс в не замутненном несущественными обстоятельствами виде. Б.С. Грязнов остроумно определяет науку не как реалистическое изображение действительности, а как шарж, карикатуру, которая намеренно выпячивает, подчеркивает одни черты реальности, заведомо пренебрегая другими. [418] Грязнов Б.С. Логика, рациональность, творчество. М., 1982, с.231. Выбор идеализированного объекта – всегда рискованный акт для ученого, потому что он заведомо неверен, но может принести удивительные плоды, если этот выбор будет удачным. Идеализированные объекты не имеют ничего общего с идеалами в гуманитарных науках, в них никак не отражаются желания исследователя. Ну, кому, в самом деле, так уж хотелось , чтобы материальная точка не имела длины?

Психологи помещают в свои сборники статьи, в которых обосновывается необходимость введения идеализированных объектов, [419] Например, Швырев В.С. Об отношении теоретического и эмпирического в научном познании. // Методология и методы в социальной психологии. М., 1977, с.5-23. однако не вводят эти объекты в свои теории. Соответственно, в психологии и не было подлинных естественнонаучных теорий. При построении собственной концепции мне пришлось сделать выбор идеализированного объекта, но об этом речь пойдет в следующей главе.

Принцип простоты . Уже величайший астроном древности К. Птолемей удачно сформулировал обсуждаемый принцип: «Явления надо объяснять более простыми гипотезами, если они ни в чём существенном не противоречат наблюдениям». [420] Цит. по: Ньютон Р. Преступление Клавдия Птолемея. М., 1985,с.14. В Средние века эта же идея известна как “бритва У. Оккама”: «не вводите сущностей превыше необходимого». В Новое время сам Исаак Ньютон объявил как правило умозаключений в науке: «Природа проста и не роскошествует излишними причинами явлений». [421] Ньютон И. Математические начала натуральной философии. М., 1989, с.502. Методологи науки долго спорили, в чём значение принципа простоты. Ну, действительно, не всякое же простое объяснение заведомо лучше сложного! В конце концов, удивленно восклицал М. Бунге, классическая механика во всех отношениях проще квантовой, но из этого ведь не следует, что она самая истинная. [422] См. Овчинников Н.Ф. Методологические принципы в истории научной мысли. М., 1997, с.252. Впрочем, многое зависит от того, как определить, что значит “проще”? «Современная физика, – писал А. Эйнштейн, – проще, чем старая физика, и потому она кажется более трудной и запутанной». [423] Эйнштейн А. Собр. соч., т.4, М., 1967, с.493 И, тем не менее, все реально работающие естественники всегда опирались на этот принцип: при прочих равных условиях всегда следует предпочитать наиболее простые объяснения . Правда, они признавались, что «трудно найти какие-нибудь прочные основания для этой надежды на простоту». [424] Гейзенберг В. Физика и философия. М., 1963, с.50. Методологи науки, в свою очередь, пытались объяснить, почему это так, и предлагали разные не в полной мере убедительные интерпретации: процесс познания возможен лишь тогда, когда удаётся упростить предмет рассмотрения (Е.А. Мамчур); всё дело в том, что более простые объяснительные модели лучше проверяемы (К. Поппер); при прочих равных условиях более простые теории оказываются и более общими (В.Н. Костюк), и т.д.

На мой взгляд, принцип простоты выступает своеобразным аналогом принципа смыслового совершенства в гуманитарных науках. Ведь все гуманитарии знают, что текст далеко не всегда настолько хорош, как подразумевается этим принципом. И всё же в анализе ученый должен исходить из того, что текст таки действительно совершенен и что все мелочи в нем на самом деле несут смысловую нагрузку. Принцип простоты как раз и отражает взгляд на логическое совершенство природы. Ещё Ф. Бэкон на заре естественной науки сформулировал исходную установку: тонкость природы во много раз тоньше наших рассуждений о ней. [425] Бэкон Ф. Соч., т.2, М., 1972, с.16. Это значит, что как бы ни были блестящи наши умозрительные построения, они не могут соревноваться с соразмерностью и логической стройностью, присущей природе. Поэтому мы можем быть уверены, что природа не создает монстров только ради того, чтобы эти монстры существовали. Ранее при обсуждении теорий заучивания именно это и утверждалось: нельзя предполагать существование процессов, предназначенных только для того, чтобы мешать нормальной работе психики и сознания. Ученый-естественник всегда знает, что его теоретические изыскания не способны в полной мере отразить логическую красоту и внутреннюю гармонию мира. Ну, а если сделанное ученым описание заведомо не выглядит совершенным, то оно изначально и не может претендовать на соответствие внутренней красоте природы. Так в естественных науках появляется плохо формализуемый, но зато часто поминаемый А. Эйнштейном критерий эстетического совершенства теории.

В частных проявлениях принцип простоты имеет и прямое логическое обоснование. Дело в том, что любую теорию можно совместить с любым опытом, даже опровергающим эту теорию, если результат опыта ввести в саму теорию в качестве дополнительного допущения. Поясню на примере. В качестве теории рассмотрим заведомо нелепое утверждение: булки растут на деревьях . И пусть автору этой замечательной теории продемонстрируют, как выпекают булки в хлебопекарнях. Теория опровергнута? Нет, конечно: просто теперь автор скорректирует свою теорию и будет доказывать, что, во-первых, булки растут на деревьях и, во-вторых, выпекаются в пекарнях. Чтобы ограничить возможности подобной подгонки данных, следует наложить ограничения на введение в теорию таких дополнительных допущений, которые “превышают необходимые”, которые специально предназначены лишь для объяснения опровергающих данных.