Николай Вагнер - Безпозвоночныя Бѣлаго моря

Почти вездѣ, около береговъ сѣвернаго берега, на разстояніи 2, 3 саженъ отъ берега, глубина не превышаетъ двухъ аршинъ. Здѣсь вездѣ песчаныя или песчано-каменистыя отмели. Но во многихъ мѣстахъ отъ этого мелкаго мѣста, начинаются, довольно рѣзко, крутизны и обрывы, въ 2, 3 сажени. Между вторымъ заливчикомъ и островками (Крестовымъ, Травянымъ) глубина незначительна, въ ГД и 2 сажени. Очевидно вся эта часть мелѣетъ, поднимается и со временемъ островки будутъ мысками, новыхъ заливчиковъ.

Отъ оконечности сѣвернаго берега, отъ которой начинается Лѣтняя губа, до барьера, самая большая глубина лежитъ къ берегу и не превышаетъ ЗУ 2саж. Къ барьеру она постепенно мелѣетъ и доходитъ до 2 арш. Все это мѣсто, около барьера и отчасти около берега батареи, усѣяно

крупными и мелкими камнями. При входѣ въ Лѣтнюю губу, напротивъ воротовъ, стоящихъ около батареи, мы встрѣчаемъ наибольшую глубину въ 4 слишкомъ сажени. Это глубокое мѣсто составляетъ глубокую ямку, положенія которой, къ сожалѣнію, мвѣ не удалось опредѣлить въ точности. Около этого мѣста, на обоихъ берегахъ Лѣтней губы, сложены правильно большіе камни, которые представляютъ какъ бы начало дороги или моста, идущаго отъ монастыря на батарейный берегъ. Если взять направленіе отъ этихъ камней на южномъ берегу—ко второму, дальнему вороту на берегу батарейномъ, то глубокая ямка лежитъ на этой діагонали, ближе къ этому берегу.

Кругомъ этой глубокой ямки, на разстояніи около 10 саженъ также находятся глубокія мѣста, не менѣе В саженъ. За тѣмъ идя вглубь губы, мы встрѣчаемся съ возвышеніемъ, которое идетъ шшерегъ ея и глубина въ этомъ мѣстѣ не превышаетъ ГД саж , за этой подводной отмелью снова идетъ глубина, которая, однако, не превышаетъ 8 саж., а за ней, къ берегу дно постепенно мелѣетъ.

Въ самыхъ воротахъ Соловецкаго залива, между крестами, глубина весьма незначительна. Она не превышаетъ Г/ 2арш., притомъ самое глубокое мѣсто находится ближе къ правому (Сѣверному) кресту. Такимъ образомъ, не только вдоль всего барьера, но и въ самыхъ воротахъ Соловецкаго залива тянется возвышеніе, которое отдѣляетъ его воды отъ водъ южной половины Соловецкой бухты.

Эта возвышенная перегородка вскорѣ начинаетъ падать, дно понижается и въ 10 или 15 саженяхъ, противъ батарейнаго возвышенія она доходитъ до 2 саженъ. Затѣмъ углубленіе спускается еще ниже и наконецъ вливается въ главный, четырехъ-саженный протокъ, идущій къ сѣверу.

Въ этой сторонѣ бухты, около Бабьихъ лудъ, нѣтъ глубокихъ мѣстъ. Протокъ въ 4 сажени глубины занимаетъ въ ширину не болѣе 2 саженъ и къ длинному островку Бабьихъ лудъ постепенно мелѣетъ. Точно также незначительна глубина и около всего южнаго берега главнаго острова. Но самая меньшая глубина является въ заливчикѣ между двумя мысками или двумя длинными руками этого острова. Здѣсь эта глубина не превышаетъ 2 аршинъ. Около оконечностей мысковъ идетъ протокъ и здѣсь глубина не меньше 4 саженъ. Переходя на сѣверный берегъ Бабьихъ лудъ, мы встрѣчаемся съ большей крутизной береговъ и съ ббльшей глубиной. Почти около самаго берега главнаго острова на разстояніи 2, 3 аршинъ глубина является въ I 1/ 2? 2 сажени. Тоже самое и около прибавочнаго островка, гдѣ глубина недалеко отъ берега доходитъ до 8 саженъ.

За крестами или за „воротами“, въ Соловецкомъ заливѣ, почти сразу начинается глубина въ 2 1/ 2сажени. Она мельчаетъ вблизи гряды камней — безъимянной корги и затѣмъ быстро начинаетъ увеличиваться напротивъ Вороньей и Песьей луды, мы уже встрѣчаемъ довольно значительныя глубины въ 7 и 7Ѵа саженъ, а самая наибольшая глубина залива между барьеромъ и Заяцкими островами доходитъ до 14 саженъ.

Такимъ образомъ Соловецкая бухта съ ея Лѣтней губой и бухточкой составляетъ какъ бы особенный бассейнъ, который намѣченъ къ отдѣленію отъ водъ Соловецкаго залива, покрайней мѣрѣ съ южной его стороны. Берегъ Лѣтней губы, батарейнаго полуострова, барьеръ и затѣмъ острова „Вороній“ и „Песій“ —составляютъ на югѣ естественную, будущую границу этого бассейна.

Я полагаю, что если бы разчистить барьеръ и ворота въ Соловецкій заливъ—то для пароходовъ открылся бы болѣе прямой и удобный путь въ открытое море, чѣмъ тотъ узкій фарватеръ, который существуетъ теперь, извиваясь между островками, коргами и подводными мелями. Многія плоскодонныя, мелкія суда и лодки (карбасы) входятъ и теперь въ Соловецкую бухту этимъ неразчищеннымъ путемъ. Съ другой стороны былъ бы открытъ болѣе широкій протокъ морскихъ водъ въ Соловецкую бухту. Но это предложеніе едва-ли практически осуществимо. Очищеніе барьера представляетъ громадныя препятствія. Эта магса песку, щебню, илу, наваленная моремъ въ теченіи сотенъ лѣтъ и закрѣпленная теперь цѣлой грудой камней, которые составляютъ въ этомъ мѣстѣ какъ бы естественную стѣну.

Обращаюсь теперь къ Соловецкой бухтѣ и къ ея тремъ болѣе глубокимъ протокамъ.

Едва-ли будетъ ошибочно предположеніе, что эти протоки обязаны своимъ происхожденіемъ судамъ и въ особенности пароходамъ. Было, вѣроятно, время, когда южный мысокъ Бабьихъ лудъ не былъ такъ близко придвинутъ къ Вороньей лудѣ, и въ проливъ, имѣющій *20 саженъ ширины и 4 глубины, свободно входили суда и пароходы прямо изъ Монастырской бухточки. Возвышеніе, съ 2 х/з саженной глубиной, которое лежитъ на пути ихъ, разумѣется, не могло служить препятствіемъ для ихъ плаванія, такъ какъ оно и теперь не служитъ помѣхой для движенія пароходовъ. Но указанный проливъ постепенно обмелѣлъ, съузился и для пароходовъ нашли другой путь, правѣе или сѣвернѣе, между Ершовой коргой и восточнымъ окончаніемъ главнаго острова Бабьихъ лудъ. Нѣтъ сомнѣнія, что и этотъ путь не надеженъ. Поднятіе дна, въ 30, 40 лѣтъ сдѣлаетъ свое дѣло; Ершова корга превратится въ островъ и путь въ Монастырскую бухточку для пароходовъ будетъ прегражденъ. Монастырь, слѣдовательно, можетъ теперь, заблаговременно выбирать болѣе легкое изъ двухъ трудныхъ дѣлъ: разчищеніе барьера или Ершовой корги? Но поднятіе постепенное и неизбѣжное послѣдней уже намѣчено; оно неизмѣнно лежитъ въ естественномъ порядкѣ вещей. Слѣдовательно, поневолѣ, остается одна только трудная, почти невозможная, задача—это разчищеніе барьера. На первый взглядъ эта работа кажется немыслимой, но тотъ, кто видѣлъ Муксалминскій мостъ, въ проливѣ между Соловецкимъ островомъ и Муксалмой, тотъ не скажетъ этого. Кто бы, казалось, могъ дерзнуть загородить широкій и сильный морской протокъ? Терпѣніе и мужество иноковъ сдѣлало эту немыслимую, титаническую работу—передъ которой разчищеніе входа въ Соловецкій заливъ кажется дѣтской забавой.

Ниже, при описаніи фауны Соловецкой бухты я буду еще имѣть возможность указать на неизбѣжность этой титанической работы, если только монастырь не желаетъ черезъ иолвѣка запереть свою гавань для пароходовъ и крупныхъ судовъ.