Валентин Василевский - Man Death Ethics. Человек, смерть и этика

Необходимо отметить еще один важный момент: локальность развития. Как противоположность глобальному развитию. Исторически общества развивались локально, что породило известный феномен «разного» добра и зла. Фридрих Энгельс отмечал: « Представления о добре и зле так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому ». Именно локальность развития порождала противоречия между обществами и разное прочтение морали, поскольку разделенные общества ситуативно воспринимаются угрозами, «проблемами» друг для друга.

Если же идея «преодоления смерти» будет восприниматься на общечеловеческом уровне, когда одна часть человечества не угрожает уничтожением другой его части именно потому, что обе эти части одинаково нуждаются во всех возможных вариантах развития, то идея «преодоления смерти» вполне может стать глобальной Идеей Развития человечества. Причем не только в рамках отдельного биологического вида, и даже не в рамках интербиологического, а может быть даже вне-биологического. Привлекая к преодолению проблемы искусственный интеллект (ИИ) в качестве системы с человеческим качеством, если удастся построить язык, допускающий «понимание смерти» на уровне математики.

« Итак, вместо того, чтобы сказать: „Этика – это исследование того, что есть добро“, я мог бы сказать, что этика является исследованием того, что ценно, или же того, что важно. Либо же я мог сказать, что этика – это исследование смысла жизни, всего того, что делает жизнь стоящей, или же исследование правильного образа жизни. Надеюсь, что когда вы рассмотрите все эти фразы, у вас появится приблизительное представление о том, чем занимается этика. »

В начале Лекции об Этике в 1929 году, Людвиг Витгенштейн довольно близко приближается к пониманию этики, откладывая в сторону общепринятый сущностный подход, и предлагая «этику как исследование… того, что важно». Еще бы немного, и он получил бы то же, что и мы: этику как метод развития, основанный на отношении к проблеме. Т.е. этику как исследование проблемы для жизни, а не самой жизни. К сожалению, этот шаг он не делает, но в целом рассуждение содержит интересные моменты, которые можно обсудить.

«… этика сверхъестественна… Правильная дорога – это дорога, ведущая к заранее определенной цели, и нам совершенно ясна бессмысленность разговоров о правильной дороге отдельно от такой цели .»

Если мы ведем речь о «понимании смерти» как о сущности «человека», то целью развития сущности будет «преодоление смерти». И это бесспорно сверхъестественная задача. Настолько же сверхъестественная, как и всякая другая задача: полет человека в воздухе, выход в космос, странствия под водой или высадка на другую планету, способность разглядеть атомы или удержать плазму солнечной температуры на Земле.

«… абсолютно правильная дорога… это будет дорога, увидев которую каждый с логической необходимостью либо пойдет по ней, либо же будет стыдиться, что по ней не пошел. »

Этот момент удобно проиллюстрировать религиозной догмой. На определенном этапе развития человечества, вера в преодоление смерти посредством бессмертной души была всеобщим убеждением, и «жизнь после смерти» воспринималась как реальность. В этот период религия становится именно всеобщей дорогой, абсолютно правильной дорогой, и появляются вполне реальные для каждого верящего в «религиозное решение» угрызения совести при потере этой дороги. Именно в религиозной догме мы уже имели пример «абсолютного добра», единственное: это было выдуманное решение, но решение именно «проблемы смерти», преодоление смерти и ничего другого. Это требовало создания метафизического, выдуманного мира, о чем далее говорит Витгенштейн.

« Сходным образом абсолютное добро, если это некое описуемое положение дел будет тем, что каждый независимо от его вкусов и пристрастий с необходимостьюпытается делать. »

В периоды убежденности людей в религиозном «решении» именно так все и было: спасти душу для «вечной жизни» хотели и разбойники, и праведники, и крестьяне, и короли, и женщины, и мужчины. Общество находило силы и ресурсы содержать особый класс людей – монашескую братию и сестринство, занимавшихся исключительно вопросом спасения, и больше ничем. Каждый, независимо от его вкусов и пристрастий, с необходимостью пытался совершить «преодоление смерти», называя это «спасением души».

«… это химера… Никакое положение дел не обладает само по себе тем, что я хотел бы назвать принудительной силой абсолютного судии.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.