Лин Картер - ВОИН ЛЕМУРИИ

Варвар передвигался намного быстрее, чем медлительные холоднокровные чудовища, и лишь благодаря этому до сих пор оставался жив. Тонгор пронесся еще один пролет лестницы, опережая змей, и добрался до верхнего помещения, к окну которого был прикреплен якорь «Немедиса». Варвар спешно обмотал канат вокруг Звездного камня, завязал прочный узел, но выбраться из окна не успел: скользкие петли змеиных тел обвили ноги. Шипящие голоса запели о смерти.

Тонгор развернулся, стараясь освободиться, но в этот момент крюк отцепился, и канат — единственный путь к спасению, выскользнул из рук северянина. Якорь качнулся над темным садом, и «Немедис» понесло прочь.

Покрытые слизью кольца змей опутали тело варвара. Поражение неминуемо, но мужественное сердце валькара еще билось. Час его последней битвы настал! С громкой песней воинов-валькаров гигантский варвар вступил в бой. И звенела сталь, и густая кровь рептилий заливала стены…

Прошел час или только несколько минут? Тонгор не знал. Даже в самом конце, когда он, почти задыхаясь, повалился на пол и сознание его начала заволакивать тьма, он все еще боролся.

И затем он провалился в небытие…

Очнулся он на рассвете.

Какое-то мгновение Тонгор не мог понять, где находится, и тупо оглядывался по сторонам. Затем туман в мозгу рассеялся, и варвар по-волчьи оскалился. «Снова в подземелье. Последнее время мне, кажется, везет на тюрьмы!»

Камера оказалась маленькой, сырой и вонючей. Тонгор лежал на спине на куче сырой полусгнившей соломы. Меч у валькара отобрали, но, по крайней мере, на нем не было и цепей. Тонгор поднялся на ноги и осмотрел себя в тусклом свете утреннего солнца. Синяки… неглубокие ранки… но никаких серьезных повреждений. Как ни странно, он еще дышит. Вероятно, змеи с женскими головами были обучены не убивать проникших в башню, а всего лишь пленить их. Или, возможно, шум битвы разбудил хранителей, и они успели остановить слоргов как раз вовремя. Как бы то ни было, но Тонгор остался жив.

Послышались лязг копий, шарканье сапог, и дверь камеры отперли.

— Проснулся? Тогда идем, — сказал отар стражников.

Тонгор ничего не ответил. Он внимательно оглядел вошедших. Отар — худощавый, загорелый молодой человек с обветренным лицом и горящими черными глазами, в низко надвинутом медном шлеме. Стражников оказалось всего семеро — высокие, крепкие воины, вооруженные копьями с железными наконечниками. Северянин вышел из камеры. Стражники построились квадратом, окружив Тонгора со всех сторон. Они повели валькара по сводчатому коридору. Варвар не сопротивлялся: семь хорошо обученных воинов — слишком много. Было бы их меньше, он бы попробовал вырваться. Но с семерыми ему не справиться.

Воины вошли в огромный зал, где, тихо переговариваясь, расхаживали знатные люди, разодетые в шелк и меха. Все замолчали, когда стражники подвели пленника к мраморной платформе. На ней под балдахином, шитым серебром, на алых изукрашенных причудливой резьбой тронах восседали властители Тсаргола. Отар дважды отдал честь и отступил вместе со своими стражниками, оставив Тонгора перед тронами.

— Склонись перед Великим хранителем и сарком, ты, червь! — крикнул один из знатных людей, толстый аристократ, с дряблыми щеками и пухлыми ручками — камергер, если судить по серебряному жезлу.

Тонгор промолчал. Он скрестил руки на груди и широко расставил ноги.

— Какая дерзость! — воскликнул камергер и, шагнув вперед, ударил Тонгора жезлом.

Гигант даже не поморщился, а продолжал молча стоять, сурово глядя на правителей, сидящих на тронах. По щеке скатилась капля крови.

— Хватит, Хасиб! Такую гордость редко можно встретить в Тсарголе. Не будем пытаться ее сломить, — заговорил человек с жиденькой черной бородкой и вялым, усталым лицом. Тусклым взглядом он медленно оглядел валькара с ног до головы.

Судя по диадеме и изысканной одежде, это, очевидно, и был сарк Тсаргола — Друганда Тал. Значит, другой, в алом одеянии, это Красный Великий хранитель, глава Красного братства. Худой человек с бритой головой и бесцветными, холодными глазами. О высоком положении в братстве свидетельствовал громадный диск, Украшающий его впалую грудь, — медальон из бесценного металла язит, переливающийся, будто опал. На нем был изображен венок из сплетающихся змей с глазами из неограненных рубинов.

— Скорее упрямство, чем гордость, мой сарк, — шелковым голосом проговорил Великий хранитель. — У нас есть средства перебороть такое упрямство…

Сарк лениво улыбнулся:

— Да, мой Ялим Пелорвис. Но посмотри на эти плечи, на эту грудь! Боги, я должен увидеть его на арене!.. Как твое имя, человек?

— Тонгор из клана валькаров.

— Как ты вошел в Алую башню?

Тонгор не ответил.

Хранитель подался вперед:

— Где Звездный камень? Что ты сделал со священным талисманом Слидита?

Тонгор по-прежнему молчал. Лицо оставалось бесстрастным, но мозг усиленно работал. Варвар понял, что ему грозит не просто смерть, а долгая пытка. Без сомнения, Красный хранитель попытается выведать, что он сделал с их священным камнем. И хотя варвар не боялся боли и даже смерти, но при мысли о пытке кровь северянина похолодела. За время службы у Фала Турида, сарка Турдиса, Тонгор успел узнать, в какую бездну страданий способен окунуть человека извращенный ум палачей, добывающих нужные сведения. Все его естество переполнилась отвращением.

— Отвечай Великому хранителю! — приказал сарк. — Куда ты спрятал талисман Слидита, Бога Крови? Отвечай, или мы выдавим из тебя правду, медленно, по капле!

Тонгор не боялся открыть правду…

Если, как он подозревал, колдун предал его, улетев и оставив на милость слоргов, правда не сможет ни помочь, ни повредить Шарату. И доводить дело до пытки… Согласно простой, грубой вере его северной родины, Воинственные девы Отца Горма уносят в Чертог героев, павших в бою… Тонгор прекрасно понимал, что оставят от его здорового тела раскаленные докрасна крючья и иглы палачей. Лучше умереть от удара копья или пасть на арене с оружием в руках.

Поэтому он прыгнул, застав стражников врасплох. Развернувшись, бросился на ближнего воина, свалил его прямым ударом в челюсть и вырвал копье. Снова развернувшись, кинулся к тронам. Путь преградил стражник, но варвар проткнул ему живот, и тот упал, зажимая руками выпадающие внутренности. Через мгновение валькар уже находился на мраморных ступенях перед Другандой Талом. Сарк Тсаргола с искаженным от ужаса лицом рванулся прочь. Тонгор, ударив окованным сталью тупым концом копья правителя по голове, повалил сарка на спину. Диадема свалилась с головы аристократа и покатилась по ступеням.