Мэри Роуч - Обратная сторона космонавтики

Вернувшись на Землю, Швейкарт посвятил всего себя изучению космической болезни. «Я обратился в Пенсакола и. стал у них там морской свинкой, подушечкой для булавок, куда люди обычно втыкают иголки и бог знает что еще. В течение шести месяцев. мы занимались по возможности доскональным изучением болезни движений. И, честно говоря, далеко так и не продвинулись. Даже сегодня мы мало что знаем о ней». По крайней мере, после проведенных исследований о проблеме заговорили в открытую. «Расти заплатил за нас всех, — писал Сернан. — Никто ни разу и слова про него на публике не сказал, но полетать ему больше так и не удалось».

Зато на публике говорили о Джейке Гарне, астронавте и сенаторе от штата Юта. И делали это посредством комиксов. Автор серии комиксов «Дунсбери» Гарри Трюдо высмеивал совершенный в 1985 году полет Гарна, говоря о нем как о большой сумме выброшенных на ветер денег. Затем до Трюдо дошли слухи, что большую часть полета Гарн был болен, и тогда в комиксе один из персонажей предложил ввести специальную единицу измерения космической болезни — один гарн. (В действительности никакой единицы нет, но существует шкала, нижней границей которой является «легкое недомогание», а верхней — «открытая рвота».)

Пат Кауингс смеялась над комиксами, наверное, громче всех. Когда Гарн проходил подготовку, Кауингс предложила научить его технике обратной биоэлектронной связи, которую она разработала для предотвращения космической болезни движения. Но Гарн отмахнулся от нее и сказал: «Я уже слышал обо всех этих штуках с медитациями, которые вы здесь разрабатываете. Но разве могут они заставить мои волосы снова вырасти у меня на голове?» (Несмотря на то, что техника могла бы дать по-настоящему впечатляющие результаты, Кауингс до сих пор вынуждена бороться с неправильным ее толкованием. Этот метод отказываются использовать даже работники Кауингс: «Я сказала НАСА: это и есть ваша великая компания? Это вас называют ВМФ? Только после этого они и стали использовать мой метод».)

Никто: ни Джейк Гарн, ни Расти Швейкарт — не должен испытывать чувство стыда за недомогание в космосе, ведь от болезни движений страдают от 50 до 75 % астронавтов. «Именно поэтому так редко показывают репортажи в первые дни космических полетов, когда тошнит чуть ли не всех и не везде», — говорит куратор отдела НАСА по космической пыли Майк Золенский. Он на себе испытал тяжелое состояние воздушной болезни во время параболического полета. Единственным пассажиром, которому было хуже, чем Золенскому, оказался врач, учивший астронавтов брать анализ крови в невесомости. Ему было так плохо, что он даже не мог держать пакет у себя перед лицом, так что кому-то пришлось помочь ему с этим.

По своей сути болезнь движения — вообще не болезнь. Это нормальная реакция организма на ненормальную ситуацию. У некоторых людей она наступает быстрее и протекает сложнее, чем у остальных, но теоретически к ней склонны все без исключения. Укачать может даже рыбу. Один канадский исследователь припоминал как-то историю, услышанную им от владельца трескового питомника. Торговец рыбой захотел переправить пару контейнеров с товаром по морю. «Через некоторое время после отправки мы заглянули в контейнер и увидели на его дне все, что рыбы недавно съели», — рассказал он канадцу. Позднее этот исследователь составил список видов животных, подверженных болезни движения: обезьяны, шимпанзе, тюлени, овцы, кошки. Лошадей и коров тоже укачивает, но по анатомическим причинам стошнить не может. С птицами [30] По странному стечению обстоятельств, я попала на лекцию, посвященную как раз этому вопросу («Граф-индейка: факт или фикция?»). Лектор принес своего питомца граф-индейку Френдли, запах от которого был хуже, чем я могла себе представить. Профессор объяснил, что это оттого, что Френдли стало плохо в машине. А еще он рассказал нам, что граф-индейку может стошнить прямо на вас, если вы будете ему сильно досаждать. Я сидела во втором ряду и поэтому искренне верила, что этим можно отпугнуть кого угодно. За исключением разве что койота. Это факт: для койотов индюшачья блевотина — настоящее лакомство, они иногда даже специально раздражают птиц, чтобы полакомиться ею. все оказалось гораздо сложнее. Автор сам приводит пример виденного им попугая, которого укачало после того, как он долго не слезал с качелек. «А ведь это не совсем обычно», — добавляет исследователь.

Существует только одна категория людей, которые в принципе не подвержены болезни движения, — это люди с нефункционирующим внутренним ухом. В 1896 году во время одного мучительного морского путешествия на корабле находилось пять глухонемых, которые были единственными пассажирами, кого не сразила морская болезнь. Именно тогда ученые впервые задумались о связи вестибулярного аппарата и болезни движений. Но борту того злосчастного корабля был врач по имени Майнор. В своей первой работе он упоминал о двух других группах глухонемых пассажиров (первая из них состояла из 22, а вторая — из 31 человека), которые регулярно совершали длительные морские круизы и при этом никто из них никогда не страдал от морской болезни. До Майнора наука винила в болезни движения урчание в животе и перепады воздушного давления в пищеварительном тракте. В медицинском журнале «Лансет» то и дело предлагались новые ремни и пояса, которые должны были помочь несчастным, а читатели делились собственными методами и стратегиями стабилизации желудка. Они предлагали петь, задерживать дыхание, когда корабль взмывал на волне, и даже «есть побольше маринованного лука». Относительно последнего совета надо сказать, что в нем была доля рациональности: маринованный лук способствует газообразованию, а газы, наполняя желудок, стабилизирует брюшное давление. Ну, а в целом, думаю, пение и повышенное газообразование пассажиров только еще сильнее подчеркивали преимущественное положение глухонемых.

По иронии судьбы, у одного из исследователей болезни движений института НАСА в Эймсе Била Тоскано тоже выявились проблемы с вестибулярным аппаратом. Он не знал о них, пока не прокатился на вращающемся кресле. «Вначале мы даже подумали, что что-то не так с прибором», — вспоминает Пат Кауингс. Я даже решила поговорить с Тоскано, пока он вертелся в кресле. Мужчина спокойно отвечал на мои вопросы, только его голос с каждым поворотом становился то громче, то тише. Вот это суперсила!

Поскольку болезнь движения — это естественная реакция организма на новое, непонятное ему движение или измененную силу гравитации, то астронавтам приходится проходить адаптацию после каждого очередного длительного полета. После недели или месяца нахождения в том месте, где нет гравитации, мозг начинает интерпретировать информацию отолитов через их ускорение относительно друг друга. Поэтому, когда астронавт поворачивает голову, мозг тоже интерпретирует это как движение. Астронавт Пегги Уитсон так описывала свои первые минуты на Земле после 191 дня на Международной космической станции: «Я стояла прямо, а вокруг меня все вертелось со скоростью почти 30 000 км/ч, как бы в ответ на то, что недавно я сама с такой же скорость летала вокруг всего этого». Это называется вертиго после посадки, или земной болезнью. (Среди прочих малоизвестных болезней движения можно назвать болезни, возникающие в парках аттракционов, на спектаклях, в кинотеатрах с большим экраном, в случае езды верхом на верблюде, полете на симуляторе самолета и катании на качелях.)