Владислав Глушков - Вперёд в прошлое

– Час от часу не легче. Определённости ни в чём. А что у подозреваемого на основной работе?

– На основной работе, в банке, характеризуется исключительно положительно. Работу свою знает.

– Ещё бы с его опытом диверсионной работы.

– Полгода назад взял очередной отпуск за два года, после этого в отделе кадров зарегистрировано его заявление на отпуск за свой счёт, бессрочный. Дело было налажено, поэтому заместитель вполне справляется со всеми обязанностями. Управляющий банком заявление подписал, без каких либо вопросов. В это время подозреваемый, в городе не появлялся, заявление, скорее всего, было написано заранее и передано непосредственно управляющему всё той же Красновой. Вот и всё.

– Можно сказать совсем ничего. Никаких улик. Что други мои, опять глухарь намечается? А про потерпевшую, что-либо выяснили?

– Личность установить не удалось. Ни по одной нашей базе такая, не проходит. Ни кто её не знает, ни соседи, ни на службе подозреваемого, её никогда не видели. Сама она в сознание ещё не пришла, и рассказать о себе ничего не может. Всё та же Краснова назвала её только по имени, сказала, что ни отчества, ни фамилии не знает, и вообще говорит, что у неё их нет. Она рассказывает какую-то небылицу о чужих мирах. Хотя с полной уверенностью заявила, что ни единого следа потерпевшей мы не найдём.

– Что с клинком. Получилось достать его из ножен?

– Нет, и подозреваемый сказал, что бы и не пробовали. Клинок, мол, живёт своей жизнью, и извлечь его может только он.

– Здесь тоже тупик, про ту кисть я уже и не спрашиваю. Боюсь услышать ответ, что это никакой не муляж, а самая настоящая кисть неизвестного нам существа. Так, господин эксперт.

– Совершенно верно, Николай Анатольевич.

– Так что, прикажете мне выносить постановление об освобождении его из-под стражи?

– А зачем спешить, Николай Анатольевич? СБУшники забрали его, вот пускай, и мучаются, нам только дело им передать, и пускай забавляются.

– И как ты себе это представляешь? Вот так просто им отнести? Да они что, по твоему сумасшедшие сами себе на шею очередной глухарь вешать? Нет, братцы, пока они сами не запросят, ни как вы от этого дела не откреститесь. Потерпевшая есть, а значит и дело есть. Так, что ноги в руки и искать мне того гада, который так нехорошо с девчонкой обошёлся.

В двери кабинета постучали, секретарь приоткрыла, намереваясь предупредить присутствующих о неожиданных посетителях, но те самые посетители не стали дожидаться приглашения. Один из них отодвинул секретаря и без спроса вошёл в кабинет, за ним последовали ещё трое.

– Господин прокурор, просим извинить нас за вторжение, но дело не терпит отлагательств.

– Кто Вы такие и по какому праву врываетесь в мой кабинет?

– Извините, старший оперуполномоченный главного управления СБУ, полковник Малышев. Со мной мои коллеги.

– Что Вас привело?

– Чрезвычайное происшествие. Сегодня ночью из камеры исчез подозреваемый.

– Что!? Как это произошло!? Вы в своём уме, полковник!?

– Мы не знаем, как это произошло. Камера не открывалась. Он постоянно находился под визуальным контролем, однако, утром открыв камеру, надзиратель обнаружил, что арестованный исчез. Но этого мало. Точно так же исчезла и потерпевшая, причём, вместе с кроватью.

На мгновение прокурор потерял дар речи. А потом разразился такой бесконечной тирадой в адрес пресловутой службы, что у бедной, застывшей в дверях девушки-секретаря волосы на голове встали дыбом.

– И чего Вы теперь от нас хотите? – Выпустив пар, спросил прокурор.

– Мы хотим проверить ваше хранилище вещдоков, куда был спрятан меч.

– То есть, Вы полагаете, что у нас точно такой же бардак, как и в Вашем ведомстве? Пожалуйста, пройдёмте.

Вся компания встала и отправилась в подвал, где располагался склад. Пройдя несколько железных дверей, попозировав десятку камер видеонаблюдения, следственная группа в сопровождении оперов СБУ попала в святая святых – склад вещдоков. Сопровождавший процессию, ответственный за хранение офицер, открыл последнюю, решётчатую дверь и небрежным жестом пригласил всех пройти и убедиться, что заявленный предмет продолжает спокойно лежать именно на той полке, куда он его вчера положил. Полковник СБУ первый оказался возле указанного стеллажа.

– Ну и где он, а, капитан?

– Где, где, – не глядя, передразнил от старшего опера, – вон там лежит.

– Где там? Покажи мне его.

Капитан подошёл к стеллажу и его глаза начали вылезать из орбит. Положенного им лично, вчера вечером меча на месте не было. Прокурор оказался на месте очень вовремя. Его многословию, теперь уже в адрес ответственного за сохранность капитана не было предела. Таких витиеватых выражений в своей жизни не слыхал, даже видевший и слышавший в этой жизни немало полковник СБУ. Успокоился прокурор, только подойдя к кабинету.

– И так господа, что будем предпринимать? – Задал вопрос пытливый СБУшник. – Наше ведомство никаких бумаг ещё не заводило, дело не открывало, т. к. оно было открыто у вас. А посему мы умываем руки. Дело полностью возвращается под Вашу юрисдикцию, господин прокурор, но вот Вам мой совет. Пока не поздно сожгите его и не регистрируйте. Максимум, что можно сделать, так это открыть дело о краже кровати из реанимационного отделения и тут же закрыть по малоценности.

– Спасибо, дорогой, за совет, – с язвительным сарказмом поблагодарил полковника прокурор. – Как-нибудь, и без Вас решим, что нам делать.

– Тогда разрешите откланяться.

– Будьте здоровы.

Когда за СБУшниками закрылись двери, прокурор оглядел всех весёлым взглядом.

– Я вас поздравляю коллеги, в связи с тем, что наши «старшие братья» обгадились по полной программе, вы лишились очередного глухаря. Приказываю всем забыть об этом происшествии, все следы о нём уничтожить.

– Ко мне на допрос сейчас должна прийти Краснова, подруга этого Мещерякова, – отозвался следователь.

– Ты Юрий Владимирович не понимаешь, или не слышишь, что я говорю? Я сказал забыть и уничтожить. ЧТО ТЕБЕ НЕ ЯСНО!?

– Всё ясно. Но что с неё делать?

– Сделай вид, что ты её первый раз в жизни видишь, и не понимаешь чего она сюда припёрлась. Ещё вопросы у тебя есть?

– Нет, всё понятно. Только вот не понятно, куда они все подевались.

– А это уже совсем не твоё дело. Пускай вон они, – прокурор махнул головой в сторону ушедших, – себе головы чухают, они у них большие.

А непонятного во всех этих происшествиях как раз ничего не было. Алексей, лежал в камере и пытался заснуть. Он понимал, что завтра предстоит тяжёлый день. Допросы в службе безопасности, мероприятия тяжёлые и обязательно надо отдохнуть, но сон не шёл. Именно в этот момент из потолка показалась голова Дракона.