Юлия Архарова - Право первой ночи

Шейран Ферт появился, когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Бросил на кровать пыльную куртку, принялся стягивать с рук перчатки для верховой езды.

От виконта пахло кровью и конским потом.

– Тони, новости есть? – с ходу спросил мужчина.

– Нет, все тихо.

– Хорошо… Распорядись, чтобы мне приготовили ванну. Раздобудь бутылку красного вина и каких-нибудь закусок: мяса, сыра, фруктов… да что я тебя учу, сам знаешь.

– Что-нибудь еще? – спросил Тони.

Виконт на долю секунды задумался, затем окинул меня оценивающим взглядом.

– Ты голодна? – спросил баронский гость.

Замотала головой.

Но все же где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что разносолами меня на кухне не баловали и я не отказалась бы попробовать пищу с господского стола.

Шейран усмехнулся уголком рта и сказал:

– Тони, проследи, чтобы закусок положили побольше.

Он что, мои мысли прочитал?! Нет, быть такого не может. Наверное, просто угадал или так задобрить пытается.

Слуга Ферта наградил меня взглядом, в котором плескалось море недоверия и неприязни, а затем бесшумно выскользнул из комнаты.

Виконт запер за Тони дверь, подхватил стул и вальяжной походкой сытого хищника направился ко мне. Опустил стул на пол аккурат напротив кресла, в котором я сидела. Оседлал предмет мебели верхом, руки положил на высокую спинку. Чуть наклонил голову набок и принялся меня разглядывать.

С трудом подавила желание проверить, не исчезло ли с моих плеч мятое свадебное платье, настолько пронзительным и откровенным был взгляд Шейрана Ферта.

Как там я виконта при первой встрече окрестила? Черным вороном? Нет, скорее, Ферт – коршун. Рядом с ним я себя чувствовала маленькой рыжей полевкой.

Во всяком случае, взгляд у Шейрана был птичий – хищный и колючий. Цвет радужки темно-синий, почти черный, так что она почти сливалась со зрачком. Не глаза, а бездонные колодцы, в которые, того и гляди, упадешь… Жуть какая!

Я моргнула, разрывая зрительный контакт, и ляпнула первое, что на ум пришло:

– Дайте угадаю, вы были на охоте?

Мысленно отвесила себе подзатыльник: дерзить виконту явно не следовало.

– Ваш барон питает нездоровую страсть к этой забаве, – проронил мужчина и, чуть прищурившись, спросил: – Разве мы вчера не перешли на «ты»?

– Э-э-э… – растерянно проблеяла я. – Извините, вчера я была не в себе.

– Ничего, – позволил себе легкую улыбку виконт, – если ты еще не заметила, я за более простое общение, по крайней мере, наедине.

Это он про что? Намекает на своего слугу? Или?.. Фраза прозвучала несколько двояко.

– Как скажешь, – вздохнула я.

– Вот и хорошо, – кивнул Ферт. – Так, позволь спросить: как поживает твой супруг? Я знаю, ты с ним сегодня виделась.

Душа ушла в пятки.

Неужели кто-то подслушал наш с Фирданом разговор? Ведь я практически призналась, что являюсь практикующей ведьмой. Да я себе смертный приговор подписала по эрлайским законам!

– Откуда? – спросила я. Надо же, и голос не дрогнул.

– Слышал, что сын старосты наведывался в замок якобы по делам. Думаю, он не упустил возможности повидаться с тобой. Так?

Слава богу! Значит, виконт ничего не знает.

– Так, – я поморщилась.

– Позволь спросить: что он хотел?

Я пожала плечами и с деланым равнодушием произнесла:

– Предлагал сбежать.

– И ты отказалась. – Не вопрос – утверждение.

Вновь подняла глаза, встретилась с Шейраном взглядом.

– Я ведь не дура. Куда бы я убежала и как?

– И то верно, – усмехнулся уголком губ виконт.

Знать бы еще, это ответ на первую мою реплику, на вторую… или разом на обе?

И вдруг пришло осознание – виконт проверяет меня, специально пытается вывести из равновесия. Следит за мимикой лица, интонациями голоса. Играет со мной, как с мышкой, коршун клятый!

Во что бы то ни стало надо держать себя в руках. Ни жестом, ни словом не выдавать себя.

– Алана, тебе кто-нибудь говорил, что ты крайне необычная девушка? – проникновенно спросил Шейран Ферт, глядя мне в глаза.

Я нахмурила брови и покачала головой. Опустила взгляд, черные глаза виконта пугали, казалось, они смотрят в саму мою душу.

– Меж тем это так. Твоя внешность нетипична для этих мест.

Пожала плечами:

– Ты тоже не похож на здешнего уроженца.

Вот, опять хамлю. Но виконт сам же хотел, чтобы я держалась с ним проще…

– Я никогда и не говорил, что родом из Эрлии.

– И я тоже. Все знают, что я сирота.

– Да, слышал… Так откуда ты родом, Алана?

Вздохнула и вновь пожала плечами:

– Знать бы… Я плохо помню свое детство.

– Но хоть что-то помнишь? Я хотел бы услышать твою историю.

– Позволь спросить, с чего такой интерес? Чем жалкая жизнь простой травницы заинтересовала сиятельного лорда?

– Считай это моей слабостью, – скривил губы виконт. – Ольгрейд любит охоту, а я – хорошие истории. Тебе удалось меня заинтриговать, ты слишком отличаешься от местных жителей… и не только внешне, ты умна и неплохо образованна.

Язык мой – враг мой. Эх, надо было не умничать, а придерживаться роли деревенской девки, которая за пределами баронства ни разу не была и читать умеет хорошо, если по складам.

– Я травница, мне по статусу не положено быть глупой. А касательно моей якобы образованности… За все, что знаю, я благодарна знахарке Отхе.

– Похоже, это была непростая женщина, – заметил Ферт.

– Непростая, – не стала отрицать очевидного я. – Про свою молодость она не любила рассказывать, но по некоторым оговоркам я поняла, что раньше Отха жила в городе.

– И что это был за город, тебе известно?

Почему такое чувство, что я попала на допрос?..

– Нет.

– Ладно, оставим этот вопрос… Расскажи, как ты попала в деревню?

Вздохнула.

Наверное, если рассказать подправленную и сильно упрощенную версию, ничего страшного не случится. В конце концов, эта история известна всей деревне, и, если я действительно интересую Шейрана, он уже мог расспросить о событиях тех лет баронских слуг или воинов. Так что врать или отмалчиваться смысла нет.

Полная же версия моей истории не известна никому. Даже Отха и та знала не все.

– Я действительно помню крайне мало. Наставница говорила, это все потому, что у меня шок, так бывает… – еще раз вздохнула. – Отха подобрала меня зимой восемь лет назад. До этого я бродила по лесу несколько часов… Повезло, что одета была тепло, и тогда вообще была оттепель. Но замерзла жутко. Знахарка меня еле выходила, я около месяца пластом лежала.

– Как ты попала в лес?

– Вот тут самое странное, этого поначалу тоже никто понять не мог. Но затем деревенские нашли на тракте в десяти верстах от деревни разоренный обоз. Я же… я смутно помню, что куда-то ехала…

– Выжившие, кроме тебя, были?