Лоис Буджолд - Избранные произведения. II том

Фаун поспешно поднесла кружку к губам Дага; тот поморщился, но выпил с жадностью. Фаун сумела не особенно облить его, когда он отстранился, и выхватила из кармана носовой платок, чтобы не дать ему самому вытереть губы.

— Если ты собираешься использовать бинты вместо салфетки, они испачкаются и не прослужат шести недель. — Даг свирепо нахмурился, и Фаун продолжала: — А если ты будешь так на меня смотреть, я начну хихикать, а ты станешь кидать в меня своими сапогами, и чем же это все кончится?

— Ничего подобного, — прорычал Даг. — Мне ведь даже для того, чтобы снять проклятые сапоги, потребуется твоя помощь. — Однако уголок его губ пополз вверх, и Фаун испытала такое облегчение, что встала на колени на скамью и чмокнула его, что заставило Дага совсем уж откровенно улыбнуться.

Даг виновато вздохнул, извиняясь за раздражительность.

— Вон то, третье слева, — кивнул он на кожаный сверток с приспособлениями, — послужит как ложка и вилка.

Фаун вытащила и стала рассматривать железную ложку с четырьмя короткими зубчиками на конце.

— Хитро придумано!

— Я не особенно часто этим пользуюсь. Обычно удобнее нож, если передо мной на столе что-то, с чем нельзя управиться крюком или парадной рукой. — Парадной рукой Даг называл деревянную руку в перчатке, которую он использовал, только чтобы обмануть незнакомцев, да и то без большого успеха.

С легким стуком Даг прислонил свое деревянное запястье к краю стола.

— Попробуй заменить одно на другое. Орудие, которое Даг употреблял чаще всего — крюк с удобным пружинным зажимом, — было ввинчено прочно. Фаун наклонилась вперед, ухватилась покрепче и вывинтила его. Ложко-вилку ввинтить было легче.

— Ох, да это совсем не трудно!

Служанка принесла тарелки, полные моркови и картофельного пюре под соусом из сливок в качестве гарнира к свиной отбивной. Молча переглянувшись с Дагом, который с видимым усилием сдерживал раздражение, Фаун наклонилась и ловко порезала мясо, предоставив Дагу дальше управляться самому. Ложко-вилка служила достаточно хорошо, хоть Дагу и пришлось неловко выворачивать локоть. Фаун сообразила заказать еще пива, и с помощью выпивки и горячей еды после слишком долгого и тяжелого дня Даг начал медленно приходить в себя. Сутулая судомойка подала им еще и большие куски пирога с вишнями, в результате чего сытость чуть не перешла в сонливость прямо за столом.

— Так что, — сказала Фаун, — останемся мы здесь на завтра или поедем дальше и отдохнем уже в Вест-Блу? Ты сможешь ехать так долго? — Даг доехал верхом от костоправа до постоялого двора, обмотав поводья вокруг крюка, но это была всего миля.

— Я ездил и дальше в худшем состоянии. Да и порошок поможет. — Даг предусмотрительно купил у аптекаря, прежде чем они покинули городскую площадь, снадобье Стражей Озера, которое снимало боль. Фаун не могла понять, стали ли глаза Дага тусклыми от лекарства или от боли; с другой стороны, решила она, и хорошо, что снадобье не так уж помогает, — иначе Дага было бы не остановить. В подтверждение этой ее мысли Даг потянулся и сказал:

— Я предпочел бы не задерживаться. В лагере Хикори найдутся целители, которые помогут моей руке зажить быстрее.

— Костоправ все сделал правильно? — встревоженно спросила Фаун.

— О да. Он, может быть, и криворукий палач, но свое дело знает. Рука срастется как надо.

Даг называл костоправа и гораздо хуже, пока тот возился с его рукой, но лекарь только усмехался, явно привыкнув к красочным выражениям своих пациентов. Возможно, подумала Фаун, он даже коллекционирует отборные ругательства.

— Если только ты снова ее не ушибешь… — Фаун до смерти боялась возвращаться домой, но если уж этого не избежать, то лучше отделаться побыстрее. Даг явно считал, что таков ее долг, что иначе нельзя, и даже присутствие Идиота Санни и всех ее братьев не стоило того, чтобы Даг счел ее трусихой. «Даже если я на самом деле такая и есть».

— Хорошо. Едем дальше.

Даг потер подбородок левым рукавом.

— В этом случае нам следует договориться, что мы расскажем твоим родичам. Мне не хотелось бы упоминать при них о заряженном ноже — как мы не упоминали о нем при моих товарищах-дозорных, за исключением Мари. — Это показалось Фаун и справедливым, и предусмотрительным. Она кивнула. — Все остальное — на твое усмотрение, только скажи мне, чего ты хочешь.

Фаун уставилась на крошки на своей пустой тарелке.

— Они не знают обо мне и Санни, так что будут в ярости из-за того, что я так напугала их без всякой причины и просто сбежала.

Даг наклонился и коснулся губами красной отметины на шее Фаун, оставленной Злым.

— Было ради чего.

— Да, но они мало что знают о Злых.

— Значит, — медленно проговорил Даг, словно нащупывая нужный путь, — если твой Санни сознался, ты окажешься в одной ситуации, если нет — в другой.

— Он вовсе не мой Санни, — ворчливо буркнула Фаун. — Об этом мы оба имеем ясное представление.

— Хм-м… Если ты не собираешься говорить своим, почему ты на самом деле убежала, нужно придумать какой-нибудь предлог. Мой опыт говорит, что такая выдумка оставляет темный след в Даре и ослабляет его. Я на самом деле не понимаю, почему ты хочешь выгородить Санни. На мой взгляд, он получит от этого больше выгоды, чем ты.

Фаун подняла брови.

— Позор в таких случаях падает на девушку. Такую начинают называть испорченным товаром, и ей не найти жениха с землей, если пойдут разговоры о том, что она — не девственница. Правда, мне кажется, что многие девушки все равно… так что на самом деле никто ничего точно не знает.

— Эх, крестьяне… — Даг надул губы. — А вдов это тоже касается? Настоящих вдов, а не соломенных?

При напоминании о том, как она назвалась при первом знакомстве, Фаун покраснела, хоть и улыбнулась.

— Нет. Со вдовами совсем другое дело. Они, правда, не свободны делать что угодно — ведь они могут иметь детей или у них не окажется денег, — но вдовы держат голову высоко и сами определяют свою судьбу. Лучше, конечно, если они богаты.

— Ах… значит, ты хочешь найти жениха с землей, Искорка?

Фаун резко выпрямилась и возмущенно воскликнула:

— Конечно, нет! Я хочу только тебя.

Даг взглянул на нее, подняв бровь.

— Так почему же ты собираешься вести себя по-прежнему? По привычке?

— Нет. — В голосе Фаун прозвучало уныние. — Мне кажется… Я думаю, мы друг другу снимся, и я изо всех сил стараюсь не проснуться. Глупо, наверное… Кто-нибудь когда-нибудь явится и отнимет тебя у меня. Я не смогу сохранить тебя навсегда.

Даг отвел глаза и стал смотреть на золотую пыль, поднятую на дороге тележкой, которую тащил пони, в лучах закатного солнца.

— Какие бы препятствия ни ждали нас в твоем семействе, с моим будет еще хуже, но я все равно собираюсь сопротивляться. Не стану лгать, Искорка: есть вещи, которые могут нас разлучить, вещи, в которых я не властен. Смерть, например. — Он помолчал. — Впрочем, ничего, кроме смерти, я сейчас назвать не могу.