Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

— Милорд! — Лем Журик тоже узнал его мгновенно; но в прошлый раз Майлз как раз появился здесь по… э-э… особому поводу. Наверное, и Майлз в свою очередь сумел бы отличить Лема в толпе, дай ему мгновение на раздумья. Журик был все таким же жилистым горцем, одних с Майлзом лет, каким тот его и помнил. Хотя выглядел он явно счастливее, чем однажды десять лет назад, когда его ложно обвинили в убийстве, и даже более уверенно, чем шесть лет назад, когда Майлз мельком видел его в Хассадаре. Лем тоже набросился на Майлза с радостным приветствием и потряс ему обе руки.

— Староста Журик. Мои поздравления, — отозвался Майлз. — Я гляжу, вы заняты.

— О, вы и половины не знаете, милорд! Пойдемте, посмотрим. У нас будет своя собственная больница, и обслуживать она станет весь район. Я изо всех сил стараюсь, чтобы настелить крышу, пока не полетит первый снег, а закончить все — к Зимнепразднику. А тогда у нас будет свой собственный врач, настоящий врач, а не медтехник, который облетает весь район раз в неделю. Этот док — один из студентов, которые учатся на стипендию миледи, вашей матери, он из нового училища в Хассадаре. За эту стипендию он должен будет прослужить здесь у нас четыре года. К Зимнепразднику он как раз должен закончить училище. Мы и ему выделим дом, выше по склону, оттуда и вправду отличный вид…

Лем представил ему всю свою столпившуюся вокруг бригаду, а потом устроил Майлзу экскурсию… ну, если пока и не по больнице, то по мечте о ней, горевшей в его воображении так ярко, что Майлз видел ее призрачные очертания уже готовыми.

— Когда я подлетал сюда, то видел в долине плотину электростанции, — произнес Майлз, когда Лем замолк, чтобы набрать воздуху в грудь. — Откуда она взялась?

— Мы построили! — с гордостью ответил Лем. — Уж будьте уверены, работенка была еще та — электрических инструментов-то было мало. Конечно, чтобы работать на электричестве, нужно его получить. Мы ждали-ждали приемник для энергоспутника, который нам обещал Округ, но мы были так далеко в списке, что прождали бы до сих пор. Тогда я принялся соображать. Съездил в Достовар и посмотрел на их гидравлические установки, что стоят у них много лет. Не высокая технология, зато работает. Тогда я привез оттуда пару ребят помочь нам с плотиной, подобрал самое подходящее место и все такое, и пригласил одного инженера из Хассадара, которому когда-то помог дом построить, чтобы он подсобил нам со всей начинкой электрических агрегатов. Зато он теперь проводит обычно свой летний отпуск в домике на берегу нового озера. Мы пока еще должны за генераторы, но это все.

— Это было самое подходящее место, да?

— О, да! Самое узкое место, самый большой перепад высоты и самый сильный поток. Со временем нам энергии станет не хватать, но это лишь отправная точка. Без самого минимума энергии это место находилось в застое. А теперь мы можем расти. Например, могли бы мы выиграть в окружной лотерее ставку врача, не будь у нас в больнице электричества?

— Тебя ничто не может остановить, верно?

— Да, милорд, и вы знаете, от кого я этому научился.

Конечно, от Харры, своей жены. Матери Райны. Майлз кивнул. — Кстати о Харре, где она сегодня? — Он приехал сюда, желая лишь молча предстать перед мертвой, но сейчас ему все сильнее хотелось поговорить с Харрой.

— Учительствует в школе. Я там пристроил вторую комнату — знаете, у нас теперь две учительницы. Девушка, которую обучала Харра, занимается с маленькими, а Харра — с теми, кто постарше.

— А я могу… э-э… ее увидеть?

— Да Харра с меня живьем шкуру спустит, ежели я дам вам улететь, не повидавшись с ней! Пойдемте, я вас прямо сейчас и отведу.

Зед, передав Майлза под ответственность уважаемого лица, помахал на прощание и направился обратно домой, растворившись среди деревьев. Лем быстро переговорил со своей бригадой и занял место Зеда на заднем сиденье флаера, выступая теперь сам в роли местного проводника.

Очередной короткий перелет привел их к зданию постарше, традиционной постройки — длинной хижине с двумя дверьми и парой дымовых труб из местного камня с обоих боков. Висевшая над крыльцом большая, вручную вырезанная вывеска витиеватыми рукописными буквами гласила, что это «Школа Райны Журик». Лем провел Майлза в левую дверь; идущий за ними Мартин нерешительно замялся снаружи. Человек двадцать подростков всех возрастов сидели за самодельными деревянными партами, на которых располагались переносные комм-пульты, и слушали энергично жестикулирующую женщину, стоявшую в другом конце комнаты.

Харра Журик была такой же высокой и худощавой, какой ее помнил Майлз. Прямые, соломенного оттенка светлые волосы были аккуратно заплетены на затылке в обычной прическе горянок, и одета она была в простое местное платье, хотя опрятное и прекрасно сшитое. Как у большинства ее учеников, по этой достаточно теплой погоде ноги ее были босы. Приковывающие внимание серые глаза искрились теплотой и живостью. Увидев Лема с Майлзом, Харра резко оборвала урок.

— Лорд Форкосиган! Вот это да, я и предположить не могла! — Харра бросилась к нему с той же энергией, как Зед или Лем, но не удовлетворилась рукопожатием, а стиснула Майлза в объятиях. По крайней мере, хоть от земли не оторвала! Скрыв изумление, Майлз быстро напряг свои извилины в достаточной мере, чтобы обнять ее в ответ, а когда она его отпустила — взял за обе руки и чуть развернул.

— Привет, Харра. Отлично выглядишь.

— Я вас после Хассадара не видела.

— Да… Мне… мне давно стоило сюда наведаться. Но мне не давали свободного времени.

— Я должна сказать вам — для меня было важнее всего на свете, что вы тогда приехали на мое получение диплома в учительском колледже.

— Это было просто везение — что я в тот момент оказался на Барраяре. И никакой моей заслуги.

— Это зависит от точки зрения. Пойдемте, посмотрите… — Она вытащила его на учительское место во главе комнаты. — Смотрите, ребята, кто приехал нас навестить! Ваш лорд Форкосиган! — Ученики уставились на него скорее с интересом, чем с опаской или отвращением. Они переводили взгляд со странного человечка, стоявшего перед ними во плоти, на изображение, висевшее на стене классной комнаты, сравнивая одного с другим. Над экраном для видео-проектора выстроились в ряд три портрета, из них два — по праву: на одном красовался император Грегор в яркой и роскошной парадной форме, с другого сурово глядел граф их Округа, отец Майлза, в своем наиболее официальном форкосигановском мундире, коричневом с серебром. Третий портрет правилами предусмотрен не был — обычно от государственных учреждений не требовалось выставлять еще и портрет графского наследника, — однако на Майлза с ухмылкой глядела его собственная физиономия. На этом снимке он выглядел очень молодо и очень неуклюже, на нем была зеленая парадная форма с голубыми мичманскими кубиками на воротнике. Должно быть, снимок датировался временем его выпуска в Академии, потому что в петлицах еще не поблескивали серебряные Глаза Гора. Черт возьми, где это Харра его раздобыла?