Лоис Буджолд - Избранные произведения. I том

Итак… неужели все это, от начала и до конца, от припадка до подделки рапорта и увольнения, было каким-то хитрым танцем, чтобы избежать необходимости когда-нибудь снова глядеть на гранатомет со стороны дула, но при этом не произносить вслух «Я ухожу»?

Черт, конечно же он боится! Нужно быть долбаным кретином, чтобы не бояться. Любой боялся бы, а он уже бывал мертвым. Он знает, как это плохо. Умирать больно, смерть — это полное ничто, и любой психически здоровый человек будет избегать и того, и другого. А он все же вернулся. Каждый прошлый раз, после маленьких смертей, он тоже возвращался — с переломанными руками, с переломанными ногами, со всеми этими ранами, оставившими у него на теле с головы до пят целую карту тонких белых шрамов. Снова, и снова, и снова. Сколько раз ты должен был умереть, чтобы доказать, что ты не трус; сколько боли тебе было нужно перенести, чтобы пройти этот курс?

Айвен прав. Он всегда находил способ преодолеть стену. Майлз проиграл в уме весь возможный сценарий. Допустим, он сможет привести свою голову в порядок — не важно где, здесь ли, на Комарре или Эскобаре. Предположим, он сбежит, а СБ откажется от идеи убить ренегата-фора, и они придут к некоему молчаливому соглашению игнорировать друг друга отныне и навсегда. И он станет целиком одним лишь Нейсмитом. И что потом?

«Я встречу огонь. Вскарабкаюсь на эту стену.»

И потом что?

«Я сделаю это снова».

И потом?

«И снова».

И потом?

«Логически невозможно доказать отрицательный ответ. Я устал скакать по стенам.»

Нет. Ему не нужно ни встречать огонь лицом к лицу, ни избегать его. Если огонь встанет у него на пути, он с ним договорится. И это не трусость, черт возьми, чем бы это ни было.

«Так почему я до сих пор не попытался разобраться со своей головой?»

Майлз потер лицо и глаза, сел ровно и попробовал еще раз составить логически связный отчет о своем новом гражданском статусе и том, как он его получил, для адмирала графа Форкосигана и графини, женщины, к которой отец обычно обращался «милый капитан». Текст, как боялся Майлз, вышел неуклюжим и дурацким, еще хуже, чем поздравление Марка, но Майлз отказался от идеи еще раз отложить это дело до завтра. Он записал сообщение и отправил его.

Хотя и не по сжатому лучу. Он позволил письму идти долгим путем, обычной почтой, пускай и с пометкой «личное». По крайней мере, оно ушло, и Майлз не в силах отозвать его обратно.

Куинн тоже прислала поздравление с днем рождения, слова в котором были сдержанно подобраны так, чтобы не слишком развлекать цензоров СБ. Однако сквозь внешнюю легкомысленность в них пробивался сильный привкус беспокойства. Второй ее запрос был еще более открыто взволнованным.

С огромной неохотой он на бис написал для Куинн урезанную версию своего предыдущего послания, выбросив оттуда всяческие реверансы и начав сразу с тех результатов, которые она ему и предсказывала. Куинн заслуживала лучшего, но это было самым лучшим, на что он был способен в настоящий момент. А молчания и пренебрежения она не заслужила. «Прости, Элли.»

На следующий день Айвен напросился на ужин. Майлз боялся, что ему придется подвергнуться еще одному раунду пропагандистской компании с целью заставить его взяться за свои проблемы со здоровьем, по поводу которых он, скорее всего, все еще ничего не предпринял. Но вместо этого Айвен принес цветы матушке Кости и все время приготовления ужина отирался на кухне, смеша ее до тех пор, пока она его не выгнала. К тому моменту Майлз начал опасаться, что это начало новой кампании — попытки переманить его кухарку. Хотя пока что он был не уверен, действует ли Айвен от себя или в интересах леди Элис.

Они наполовину доели десерт — по просьбе Айвена был это снова пряный пирог с персиками, — когда их прервал вызов с комм-пульта, а вернее, Мартин, ввалившийся в комнату с сообщением: — Там по комму какой-то тип из СБ вас спрашивает, лорд Форкосиган.

«Иллиан? Зачем бы Иллиану звонить мне?» Но когда он, в сопровождении любопытствующего Айвена, перебрался к ближайшему на этом этаже комм-пульту (он оказался в дедовой гостиной, выходившей на сад позади дома), то лицо, сформировавшееся над видео-пластиной по прикосновению его руки, оказалось лицом Дува Галени.

— Ты вкрадчивый проклятый маленький сводник, — выговорил Галени смертельно ровным голосом.

Бесхитростная, доброжелательная и испуганная реплика Майлза: «Привет, Дув. Что стряслось?» — запнулась, упала плашмя и так и осталась лежать, увядая под горящим взглядом Галени. Лицо Галени не было ни побагровевшим, ни бледным, но синевато-серым от ярости. «Думаю, мне стоило остаться в Форкосиган-Сюрло еще на недельку.»

— Ты знал. Ты это подстроил. Ты меня подставил.

— Гм, просто уточняя… — Майлз сглотнул. — О чем мы сейчас говорим?

Галени даже не позаботился удостоить его ответом, а лишь сверкнул глазами. Губы его изогнулись, показав длинные зубы, и к улыбке это выражение лица никакого отношения не имело.

— Случайно не о Грегоре с Лаисой? — отважился произнести Майлз. Снова тяжелое молчание, которое нарушало лишь дыхание Галени. — Дув… Я не знал, что может так выйти. Да и кто бы такое предположил, после стольких-то лет? Я пытался оказать тебе услугу, черт побери!

— Единственное и лучшее, что когда-либо появлялось в моей жизни. Забрали. Украли. Фор действительно значит вор. И вы, проклятые барраярские воры, держитесь друг за дружку, это да. Ты, и твой драгоценный гребаный император, и вся ваша чертова свора.

— Э-э, — вставил со стороны Айвен, — этот комм-пульт защищен, Майлз? Прости, Дув, но если ты собираешься выражаться столь… гм… откровенно, не лучше ли это сделать при личной встрече? Я хочу сказать, я надеюсь, что ты говоришь не своему по каналу из СБ. У них есть уши в самых неожиданных местах.

— СБ может взять эти уши вместе с тупой головой между ними и засунуть все это в свою коллективную задницу! — Произношение Галени, обычно неуловимо изысканный выговор, сделалось не просто отчетливо комаррским, а уличным комаррским.

Майлз подал Айвену знак заткнуться. Если припомнить, что случилось с двумя невезучими цетагандийцами, когда Майлз видел Галени столь разъяренным в прошлый раз, то его личный визит в настоящий момент кажется особенно неудачной идеей. Конечно, чтобы защитить его, здесь есть капрал Кости, но сможет ли он справиться со старшим по званию? Невменяемым и готовым на смертоубийство? Похоже, я требую от бедного парня слишком многого.

— Дув, мне жаль . Я не предполагал, что так выйдет. Ничего подобного я не планировал. Это всех застало врасплох, даже леди Элис. Спроси Айвена.

Айвен пожал плечами и развел руками: — Это верно.