Сьюзен Коллинз - Баллада о змеях и певчих птицах

Тогда лучше надеяться, что сойка-говорун все-таки доставит послание. Если в Капитолии услышат признание Сеяна, то что с ним сделают? Заслуживает ли он смертной казни за покупку оружия для повстанцев? Нет, погодите-ка, Кориолан записал только начало признания, там про оружие нет ни слова. Правда, Сеян успел сказать, что хочет украсть автоматы охранников… Нехорошо вышло.

Возможно, он оказывает Сеяну услугу. Если его поймают до того, как он успеет совершить что-нибудь непоправимое, то просто посадят в тюрьму. Или, скорее всего, старина Плинт выкупит сына. Покроет расходы на постройку новой базы в Дистрикте-12, к примеру. Сеяна вышвырнут из миротворцев, что сделает его счастливым, и он займется какой-нибудь кабинетной работой в военно-промышленной империи отца, что сделает его несчастным. Зато останется жив и, что гораздо важнее, перестанет создавать проблемы Кориолану.

Он проворочался без сна остаток ночи, думая о Люси Грей. Как она будет к нему относиться, если узнает, что он сделал с Сеяном? Конечно же, возненавидит! Ведь она так любит свободу, свободу для всех – для соек-пересмешниц, для соек-говорунов, для музыкантов… Она наверняка поддержала бы план побега, придуманный Сеяном, особенно после того, как сама побывала на арене. Кориолан станет для нее капитолийским чудовищем, и она сбежит к Билли Бурому…

Утром Кориолан слез с верхней койки уставший и сердитый. Накануне вечером ученые улетели в Капитолий, оставив солдат наедине с их скучной рутиной. В течение дня он постоянно думал о том, что, выиграв полную стипендию, через пару недель мог бы приступить к обучению в Университете. Выбирал бы предметы. Прогуливался бы по студенческому кампусу. Покупал бы учебники. Дилемму Сеяна он решил просто: послание никто не услышит, значит, придется загнать Плинта в угол и вбить в него хоть немного здравого смысла. К примеру, пообещать доложить обо всем командиру базы и отцу и претворить угрозу в жизнь, если тот продолжит упорствовать. Хватит с него этого идиотизма!.. К сожалению, за день такой возможности Кориолану не выпало.

Хуже того, в пятницу пришло письмо от Тигрис с целой кучей плохих новостей. В апартаменты Сноу валом повалили потенциальные покупатели и просто любопытные. Предложений поступило всего два, и оба настолько невыгодные, что денег не хватило бы на переезд даже в самое скромное жилье, найденное Тигрис. Посетители огорчали Мадам-Бабушку, которая разбила лагерь посреди своих роз и наотрез отказалась принимать сам факт необходимости переезда. Увы, она случайно услышала разговор одной пары, осматривавшей крышу и обсуждавшей, как вместо ее драгоценных цветов они могли бы устроить пруд для золотых рыбок. Мысль о том, что розы – символ династии Сноу – будут уничтожены, привела ее в еще большее смятение. Оставлять Мадам-Бабушку одну стало рискованно. Тигрис не знала, что делать, и спрашивала совета. А что Кориолан мог ей сказать? Он подвел своих близких и понятия не имел, как прекратить их страдания. Злость, бессилие, унижение – вот и все, что у него сейчас было в активе.

К субботе он уже с нетерпением ожидал столкновения с Сеяном. Хорошо бы, дело дошло до драки. Кто-то должен заплатить за унижения семьи Сноу, и Плинт для этого подходил как нельзя лучше!

Улыба, Блоха и Дылда ожидали похода в Котел с большим нетерпением, хотя им и надоело терять каждое воскресенье, мучаясь от похмелья. Собираясь в увольнительную, приятели решили перейти на сидр – напиток из перебродившего яблочного сока. Он не ударяет в голову, как самогон, и все же дает довольно ощутимое опьянение. Кориолана выпивка в тот вечер вообще не интересовала, поскольку для разговора с Сеяном требовалась ясная голова.

Выходя из казармы, они столкнулись с Кренделем, и тот подрядил их разгружать планолет, полный каких-то ящиков. Справились за полчаса. В конце Крендель сунул им полкварты дешевого виски и сказал: «В следующие выходные порадуетесь – командир базы собирается отмечать свой день рождения».

Придя в Котел, они едва успели схватить по ящику и умоститься возле задней стены, как Мод Беж протанцевала по сцене и начала объявлять музыкантов. Места приятелям достались так себе, зато у них было виски от Кренделя и сладости от «ма», которые не пришлось менять на выпивку. В глубине души Кориолан сожалел, что ему не удалось повидаться с Люси Грей перед представлением. Он поставил свой ящик вплотную к Сеяну, чтобы тот не улизнул, как в прошлый раз. Конечно же, примерно через час Сеян поднялся и пошел к двери. Кориолан досчитал до десяти и двинулся следом, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Впрочем, они сидели близко к выходу, и вроде бы никто их не заметил.

Люси Грей заиграла что-то унылое, и остальные музыканты печально подхватили мелодию.

Песня ему не понравилась. Очередные страдания по Билли Бурому. Почему бы Люси Грей не написать что-нибудь про Кориолана, а не зацикливаться на этом неудачнике? Ведь именно Кориолан спас ей жизнь после того, как Билли Бурый отправил ее на арену.

Он вышел наружу как раз вовремя: Сеян заворачивал за угол Котла. Пока Кориолан огибал здание сбоку, голос Люси Грей лился в душную ночь.

Кориолан помедлил в тени бывшего склада, наблюдая, как Сеян торопливо входит в сарай. Если все пятеро музыкантов на сцене, кого же он там ищет? Или это запланированная встреча с повстанцами, где они будут обсуждать план побега? Кориолану вовсе не хотелось нарваться на осиное гнездо, и он решил повременить. Вдруг в проулок вышла та самая женщина, у которой Сеян вроде бы собирался купить ножик, спрятала в карман пачку банкнот и зашагала прочь.

Вот оно что! Наверно, Сеян принес ей деньги за оружие, с которым собирался охотиться на севере. Пожалуй, теперь самое время встретиться с ним лицом к лицу, пока он не успел спрятать контрабанду. Кориолан подкрался к сараю, не желая напугать Сеяна, ведь у него в руках могло быть оружие. Музыка прекрасно заглушала шаги.