Антон Стариков - Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги.

Брачная ночь.

Вар и Илирна.

Наконец-то они одни, а не под пристальными взглядами многих тысяч пар глаз, вокруг не пьяное и шумное веселье, а непривычная после него тишина. Полумрак спальни и огромная, щедро убранная мехами постель создают нужное настроение и наводят на определенные мысли, но молодые не спешат завалиться на роскошные меха...

У Вара было много женщин и здесь, и в реале, но никогда он не испытывал таких ярких чувств, никогда не желал разделить с кем-то свою жизнь, разделить не просто постель, а супружеское ложе. Все вышеперечисленное было для него ново, непривычно и в чем-то пугающе, и он боялся испортить все каким-нибудь неловким жестом или неправильным словом. Короче говоря, могучий воин впервые в жизни робел перед женщиной, робел перед собственной женой! Впрочем не такая уж и редкая история среди тех, кто искренне влюблен (разумеется не на Земле и не в 21-ом веке)...

Илирна знала мужчин и прежде, не много: пара парней в набегах (ни к чему не ведущие кувыркания в кустах), красивый пленник-человек в захваченном орками городе, случайная связь на одну ночь во время поездки в торговый город дорейцев и... в общем-то это все — девственницей она не была, но и богатым ее опыт не назовешь. К тому же здесь и сейчас совсем другой случай — перед ней не ровесник из соседнего племени, не пленник и не случайный знакомый, а муж, ЕЕ МУЖ. В общем как и всякая невеста она нервничала и ждала решительных действий от мужчины...

Неловкая пауза затягивалась, муж с женой поглядывали друг на друга испуганными глазами, совершенно не представляя что им сделать и сказать. Нет, в целом и общем они знали, зачем тут постель и что нужно делать в первую брачную ночь, но никто из них не решался сделать первый шаг, каждый боялся совершить какую-то ошибку и испортить все. В общем-то немного глупо, однако вполне объяснимо, ведь по сути Вар и Илирна познакомились лишь несколько дней назад, а потому совсем не знали друг друга.

Призывное ржание изнемогавшего от желания жеребца и ответное ржание готовой к случке кобылы разрушили тягостное молчание! Вар и Илирна переглянулись, одновременно посмотрели в сторону окна и одновременно же улыбнулись и расхохотались!

Смех снял неловкость и прогнал страх, ну а дальше все у них пошло как по маслу:

немного вина со столика у кровати — очень хорошего вина из личных погребов Главы...

пара смешных шуток, пара не смешных, но милых, пара не смешных и не милых, но заставляющих быстрее биться сердце и бежать кровь по жилам....

Вар неумело, зато старательно помог Илирне разобрать ее сложную прическу...

Илирна воспаряла к небесам, ощущая его руки в своих волосах и ласковые поцелуи в шею и в обнажившееся плечо...

Вар млел, вдыхая ее запах, млел, ощущая губами горячую кожу и нежно перебирая густой черный водопад...

Взаимное желание наполняет комнату как вода резервуар, призывно ржут лошади за окном, меховая постель манит в свои объятья, прикосновения любящих рук и губ от раза к разу становятся все смелей и дольше. Вар раздевает жену, а она его: их руки движутся в унисон и так словно они занимаются этим делом много-много лет подряд. И вот они обнажены, стоят друг напротив друга и смотрят глаза в глаза, взаимно наслаждаясь этим самым моментом и предвкушением того неизбежного, что ждет их после него. В их взглядах любовь, желание, туман животной страсти — их души обнажены до самого нутра.

Вар шагает вперед, заключая Илирну в плен своих рук!

Илирна радостно отдается желанному плену, в свою очередь пленяя талию и ноги Вара кольцом своих ног, ощущая низом живота твердый, пульсирующий стержень, что ищет и вот-вот найдет вход внутрь нее!

Муж несет жену к постели и осторожно как величайшую драгоценность опускает ее на меха!

Жена яростно и страстно тянет мужа за собой, на себя, в себя — ей не хочется быть драгоценностью, она словно пустой сосуд, который жаждет чтоб его немедленно наполнили!

Мужчина ложиться на женщину, вминает ее в меха тяжестью своего тела, целует податливые губы, на всю глубину входит в нее своим естеством, мерно двигается в древнем как сама жизнь ритме!

Женщина стонет, потом кричит, плывет по течению, отдается под власть мужского тела и ритма, и в то же время сама задает темп движениями бедер и лона!

Ну а дальше....

*

Он брал ее как жеребец берет кобылу! Она скакала на нем как наездница на жеребце! Он показал ей, что могут мужские губы меж женских ног! Она как дикая кошка исцарапала ему всю спину! Он целовал ее до распухших губ и синяков на шее и груди! Она была покорной и страстной, яростной и нежной, любой, какой хотела и могла! Он принял ее всю! Она отдала ему себя! Он был неутомим! Она была ненасытна! Он учил! Она училась! Он вкладывал в нее всю свою силу без остатка! Она принимала все, что он ей давал... и тут же возвращала с десятикратным прибытком! Он был как раскаленное железо! Она была как река! Он рычал как дикий зверь! Она кричала, как будто рождалась на свет! И такое творилось всю бесконечную ночь до самого позднего утра...

*

Глава 21

Старая цитадель, Греческий зал.

Пять дней спустя после свадьбы Вара Пьяного Тигра и Илирны дочери вождя племени Зеленого Ветра.

Дримм.

Многие члены клана еще толком не отдохнули от последствий весьма и весьма обильных возлияний, еще и усугубленных поистине бешеной обжираловкой, как на их несчастные организмы обрушилось очередное не менее тяжкое испытание — новый пир. Уже не свадебный пир в городе на острове посреди реки, а победный пир в Греческом зале Старой цитадели. Клан отмечал удачное окончание похода и возвращение домой, а потому бедные, толком не оправившиеся организмы его членов принимали на себя новый удар, ''мучились'' (можно без кавычек) под убойной дозой вина, пива и еще более крепких напитков вроде гномьего самогона и разных настоек, а так же ''страдали'' (и вновь можно без кавычек), с напрягом запихивая в себя умопомрачительно вкусное содержимое ломящихся столов. В общем игроки попали с пира на пир и нельзя сказать, что их сильно расстраивало это обстоятельство — большинство из них оттягивались так, как будто прошлый пир произошел не каких-то 5 дней тому назад, а все 50... ЛЕТ.

- Ну кто-то оттягивается, а кто-то и нет, - с легкой тоской подумал Дримм, с завистливым вздохом оглядывая веселящийся зал. Огромный воз забот, проблем, обязанностей не дал Главе клана толком оттянуться на свадебном пиру — вместо удовольствия, вина и отдыха на его долю выпало общение с вождями, шаманами, послами многих племен, и каждый из них хотел говорить только с ''Убийцей богов''. В этом смысле окончание похода и возвращение домой не изменило ровным счетом ничего — пускай надоедливые вожди и послы со своими мутными и полными полунамеков разговорами остались в степи, но проблемы, заботы и обязанности Главы клана тянулись за Дриммом словно кандалы за каторжником, не оставляя ему и шанса толком погулять и на этом пиру.