Дмитрий Гришанин - По ту сторону жалости

Внизу по центру реки широкую водную гладь разрезал мощный катер с надиво тихим мотором.

Через оптический прицел винтовки я разглядел на палубе рулевого и троих пассажиров. Все четверо мне были хорошо знакомы по незабываемой ночной прогулке на дубовую поляну. Троих из них: Гвоздя, Клеща и Сытого, я знал по имени. Четвертого – похожего на цыгана, смуглолицего крепыша, я хоть и видел тоже на поляне, но имени его не знал.

– Все, Рихтовщик, считай, отбегался, – «утешила» Шпора. – От катера на своих двоих вдоль берега не уйдешь. Придется снова ломиться в чащобу.

– Да щас! – фыркнул я. – Мне одного раза хватило… Ща я этим уродам устрою веселую жизнь. По речке они меня преследовать вздумали, ха!

Поймав в окуляр прицела угрюмую рожу стоящего за рулем Клеща, я сделал поправку, с учетом скорости катера, на небольшое упреждение, плавно надавил на курок и довольно ухмыльнулся, наблюдая в прицел, как пассажиров окатило кровавым фонтаном из пробитой черепушки рулевого.

Склеивший ласты Клещ рухнул за борт, но на его место тут же подорвался толстяк Сытый. Крутым поворотом руля он сбил мне прицел, и следующая пуля бестолково прошла в метре от цели.

Гвоздь и безымянный, которого я про себя назвал Цыганом, меж тем дружно залегли за бортом катера, и достать их теперь стало очень не просто. Сытый, направив катер к берегу, тоже попытался залечь на дно, но не успел. Следующим выстрелом получилось ранить толстяка в спину и, пока он, стеная, пытался развернуться и устроиться поудобнее, добил контрольным в голову.

Последним патроном попытался достать Гвоздя. Долго выцеливал, ловя момент, когда главарь муров неловко повернется и высунет часть тела из укрытия. Дождался, из-за борта показалась часть спины. Надавил курок. Но то ли слишком переусердствовал, то ли неправильно рассчитал упреждение… В общем, пуля впустую срикошетила от стального борта.

Я торопливо перезарядил магазин. Но дальше спокойно, как в тире, расстреливать катер мне, увы, не позволили.

Над головой просвистела автоматная очередь. Обернувшись, заметил мелькающие среди высоких прямых стволов фигуры в камуфляже, и торопливо залег под ближайшим кустом.

Чертов Гвоздь по рации навел на меня основную группу своих отморозков. Теперь придется воевать на два фронта. Я оказался в клещах.

Пальнул для острастки пару раз в ответку. Судя по воплю и злобным проклятьям в мой адрес, кого-то неплохо зацепил. Автоматчики поумерили пыл и, рассредоточившись за деревьями, стали отвечать короткими очередями и одиночными выстрелами.

Началась затяжная перестрелка…

Глава 23, в которой улетно решаю проблему, но срабатывает способность и мне прилетает…

За пять минут перестрелки я извел на автоматчиков два десятка патронов и насобачился ловко, за считанные секунды, менять и по новой заряжать отстрелянный магазин. Несмотря на выцеливание через оптику, наглухо завалить удалось лишь одного мура – наглого придурка Психа.

У дважды уже слитого по моей вине урода накопилась туча предъяв и обид, которые шилом в заднице провоцировали Психа на героический подвиг. Короче, придурок решил взять меня в одиночку, не стал, как другие отсиживаться за деревьями, а пополз в атаку. В открытом сосновом бору, где практически нет кустов… ну не придурок ли?

Стелился по земле он конечно старательно, почти не отрывая задницы от земли. В награду за старание я позволил ему даже проползти метров двадцать, ну а потом, как в тире, щелкнул одним выстрелом.

Еще троих муров удалось легко ранить. И шестнадцать пуль, к моей неописуемой досаде, бестолково ушли в сосновые стволы.

Автоматчики, разумеется, тоже не давали мне заскучать. Короткими и порой до дрожи точными очередями регулярно прорежали и без того не густые осенние кусты, вынуждая каждые пять-десять секунд перемещаться с места на место. Опасность словить шальную пулю была очень велика, но пока мне везло…

А через пять минут ожесточенной перестрелки в лесу вдруг наступила оглушительная тишина. И мне ну очень это не понравилась. Враги затихли, чего-то дружно выжидая. Уж не знаю, может, у кого-то отыскался в загашнике гранатомет, и муры решили, не мудрствуя лукаво, подорвать к чертям собачим снайпера вместе с кустом. И что паршиво – я не мог даже отсюда никуда сбежать. Сзади был высокий обрыв…

Так-то фиг бы с ним. В шкале Духа Стикса уже накопилось достаточно маны для активации «Легче пуха». Но! Внизу в катере осталось двое муров, которые легко отследят мой полет и возьмут тепленьким, под откатом, при приземлении.

– Уверен? – хмыкнула Шпора.

– Полагаешь, Гвоздь отвернется и спокойно позволит мне сбежать? – раздраженно шикнул в ответ.

– Полагаю, Гвоздь понятия не имеет о наличии у тебя «Легче пуха». И не будет внизу просто так сидеть и непонятно чего выжидать.

– Мля! – буркнул, признавая правоту наставницы.

И, ни слова больше не говоря, бросился к краю обрыва.

По мелькнувшей за кустами спине лупануло разом десяток очередей. Одна из пуль оцарапала плечо, другая сбила кепку с головы. А дальше пули засвистели над головой, потому что, сорвавшись с края я полетел вниз.

Уже в полете случайно задел локтем Гвоздя. Шустрый предводитель муров за пять минут умудрился вскарабкаться по отвесной скале до самого верха, и готовился напасть на меня сзади. Потому автоматчики и прекратили обстрел моего куста, опасаясь ненароком зацепить главаря, который, наверняка, предупредил подельников по рации о готовности к захвату. Неожиданным прыжком с обрыва я смешал мурам все карты. И отправил Гвоздя в смертельный полет.

– Пухом!

Падение резко замедляется, и летящий следом Гвоздь проносится мимо. Предводитель муров успевает от души меня обматерить, прежде чем с мощным всплеском ухнуться в воду перед носом пришвартованного к стене катера.

Гвоздь сгинул в речной пучине безвозвратно. Я же, на распахнувшихся за спиной воздушных крыльях, по широкой дуге изящно спланировал вниз. В полете заметил Цыгана, успевшего вскарабкаться только до середины стены и теперь нервно озирающегося по сторонам.

Опустился точно на палубу катера. И до окончания действия Дара успел запрыгнуть на место рулевого. Дальше вернулся вес, и на несколько секунд стало очень хреново. Но, сложив руки, пережидать откат не было времени. Там, наверху, упустившие меня автоматчики уже повылазили из укрытий и бежали к краю обрыва. Если немедленно отсюда не свалить, они изрешетят меня сверху из калашей, и вся затея с отчаянным прыжком окажется напрасной.

К счастью, катер оказался современным, с кнопкой автозапуска, вместо архаичного ключа. Преодолевая вминающую в сиденье тяжесть отката, дотянулся рукой до кнопки и запустил мотор.