Владимир Михайлов - Ночь черного хрусталя (сборник)

Орланз немногими словами указывал дорогу; Милов молча рулил — он понимал, что игра им проиграна, во всяком случае, на этом этапе, но других могло просто и не состояться. Южанин снова ушел в молчание, сидел неподвижно, двигались только глаза — непрерывно обшаривали пространство перед машинами и по сторонам, насколько позволяли окна. Несмотря на бездвижность, чувствовалось, что он готов ко всяким неожиданностям; на коленях его лежал автомат хорошо знакомой Милову отечественной конструкции; автомат был снят с предохранителя.

Однако их, кажется, все же оставили в покое — хотя вряд ли по доброй воле: просто не нашлось второго вертолета, чтобы выследить, куда девался конвой с большой дороги. Все-таки, не все государство противостояло оппозиции Орланза, хотя и не самая слабая из составляющих власти. Машины все так же, гуськом, прокрутились по нешироким, кое-где еще булыжным улочкам и добрались в конце концов до порта, который, судя по всему, и являлся их целью. В одном месте остановились, по просьбе южанина; он вышел, отошел на тротуар — тотчас же откуда-то взялись и подошли к нему двое такого же, в общем, облика, стали тесным кружком, начали о чем-то переговариваться — с жестикуляцией, но негромко. Милов вслушивался, пытаясь определить язык — так, на всякий случай; это ему не удалось (лишь редкие слова, скорее даже обрывки долетали до него, никакого смысла не имевшие), — однако, судя по звуковой, фонетической стороне и некоторым сочетаниям звуков, то не арабский был и не фарси; тюркский, какой-то из них, может быть? Нет, скорее какие-то славянские корни почудились Милову. Хотя ручаться он не стал бы.

Ладно, в конце концов сейчас это особой роли не играло. О чем бы они там ни переговаривались, Милову следовало поблагодарить их за то, что дали ему время, чтобы обдумать положение. Все сложилось наихудшим образом: Орланз, намеренно или нет — все равно, провел его за нос, как мальчика. «Никуда не годится весь твой опыт, — казнил себя Милов, — если он не подсказывает тебе с самого начала такого элементарного хода. В этом порту, совершенно естественно, не окажется ни одного судна, пригодного для того, чтобы погрузить и вывезти ракеты — кроме того, разумеется, которое пришло по приказу того же Орланза. Нет никакого способа избежать погрузки; судно выйдет в море — и там уже не останется никакой возможности влиять на судьбу ракет и боеголовок. Истекут оставшиеся часы и минуты — и все произойдет так, как хочет Орланз, и почти так, как планировала База, пусть они и не знают этого. Просто судьба, иного слова тут не подобрать, — судьба за них. Провалить в самом конце вовсе не плохо проведенную операцию — да любой сосунок смог бы сообразить, заблаговременно принять контрмеры. Не зря ты оказался на пенсии, Милов, тебе только карманников ловить в троллейбусах — да нет, даже и это тебе сейчас не по силам…

Вообще — все сделано по-идиотски. Начиная с самого замысла операции. Нужно ли было закидывать столь хитроумные удочки с неплохой наживкой, входить в расходы и прочее — когда все можно было сделать гораздо проще: договориться с контрабандистами — и они перебросили бы меня хотя бы через то самое болотное окно. И не потребовалось бы взрывать самолет — пусть и старый, уже предназначенный на свалку… Конечно, контрабандисты могли бы и не пойти на такой вариант — они нас не любят, и это совершенно естественно — однако, неужели мы не смогли бы их прижать?

Да нет, — тут же опроверг он сам себя. — Я бы, например, не хотел идти ни на какие соглашения с ними. Зато потом можно громить их с чистой совестью… Да и вообще: что сделано, то сделано.

Но все же — неужели это уже ситуация людоедского брюха? Или есть еще какие-то шансы? Говорите подольше, — мысленно попросил Милов тех троих, что все еще совещались на тротуаре, — дайте еще пару минут, чтобы придумать…

Собственно, думать особо не о чем. Представим дальнейший ход событий. Контейнеры грузят на судно. В том числе и тот, в котором провозится никем не предусмотренный дополнительный груз: отряд. Судно выходит в море. Сколько на нем может быть экипажа? Не видя парохода, сказать трудно, но вряд ли Орланза тут ждет лайнер; скорее всего, какой-то незаметный трамп, а то и вообще траулер — только с трюмами, переоборудованными для приема такого груза, потому что на палубе вряд ли захотят везти его: слишком бросалось бы в глаза; хотя и на палубе можно замаскировать — везли же мы когда-то ракеты на Кубу… Даже лучше, если контейнеры останутся на палубе… Ночью при помощи отряда можно захватить корабль…

На старости лет тебе не остается ничего иного, как заняться пиратством, — хмуро усмехнулся он. — Сказать кому-нибудь из друзей — расхохочутся… Но другого выхода, кажется, нет. Можно, конечно, затопить судно вместе с ракетами — однако это приведет к новому всемирному скандалу: хватит уже и подводной лодки, и отходов, что топили в океане на Дальнем Востоке… Нет, со своими проблемами надо разбираться самим. И все-таки придется захватить судно, потом связаться по радио с нашими, встретиться… Организовать перегрузку контейнеров в открытом море — наверное, чертовски трудно, если вообще возможно, я не моряк, не знаю, но это пусть решают специалисты. Во всяком случае, ракеты тогда окажутся хоть под надзором, под профессиональным надзором…»

По сути дела, все уже придумалось, когда южанин вернулся на свое место в кабине. Орланз, последние минуты нетерпеливо ерзавший на сиденье, поспешил осведомиться:

— Надеюсь, все в порядке?

— Все как следует, — ответил южанин. — Судно ждет. Видите — впереди стоит БМВ? Сейчас машина тронется, и мы поедем за ним.

— Милов, вы поняли? — на всякий случай поинтересовался Орланз.

— Чего тут было не понять?

— Тогда поезжайте.

Милов повиновался.

— Вы не передумали? — спросил Орланз через минуту. — Относительно вашего отъезда на этом же судне.

— Я не передумал.

— Дело ваше. Эти ребята согласны взять вас.

— Да, — подтвердил южанин. — Нас немного, и нам может понадобиться помощь. Мы бы взяли всех ваших людей.

— Об этом говорите с ними. Мой контракт с ними заканчивается.

— Вы все-таки передайте им мое предложение, — сказал южанин.

— Ну да, — сказал Милов. — Я понимаю. Я поговорю с ними.

— Вот и чудесно. Пожалуйста, не отставайте от машины. Сейчас надо будет повернуть направо…

— Да-да, — сказал Орланз. — И не забудьте: у меня мало времени. Еще очень много важных дел, и я должен как можно скорее вернуться в Круг. Уважаемый покупатель, вы не можете позвонить в переднюю машину, чтобы ехали побыстрее?

— Не волнуйтесь, — сказал южанин. — Ручаюсь вам — мы успеем.

— Хотелось бы надеяться… — пробормотал старик.