Владимир Поселягин - Выживатель с Земли.

– Коечной, коляска, обе лошади, винтовка и карабин со множеством подсумков, а так же пулемёт, всё теперь это ваше. Поручик свидетель, что я продал вам в личную собственность свои трофеи. Владейте.

Однако прежде чем всё передать, я снял дисковый магазин и возвратную пружину с пулемёта, положив всё на второе сиденье, чтобы корнет это видел, также и винтовку с карабином разрядил. После чего спрыгнув в пыль, кобура у меня была расстёгнута, да и вторая винтовка за спиной и, перевесив оба чемодана на вьючную лошадь, не забыв корзину с остатками продовольствия, одним прыжком взлетел в седло другой, выбранной мной в качестве основной.

– Ну что ж, разрешите откланяться, – слегка приподнял я шляпу. – Кстати, корнет, надеюсь, что у вас был высший балл по быстрой сборке оружия в училище. У вас есть шанс снять меня. Только помните, выстрелите, я весь ваш отряд вырежу, да и вокруг пройдусь косой смерти. Дайте мне шанс.

Стегнув коня, я понёсся вниз по улице деревушки, местные жители выглядывали из плетней, наблюдая за тем, что тут происходит, но не подходили, правильно опасаясь. Свернув на ближайшем перекрестке, я доскакал до выхода из деревни и покинул её, спустившись с холма, потом пересёк тракт, а следом через пару километров и железную дорогу. За это время по мне так никто и не выстрелил, да и погони не было, я поглядывал назад, ничего такого не заметил, деревенские дома скрывали. А вскоре и наступившая ночь скрыла меня от чужих глаз.

В полночь с лошадями вплавь переправившись через реку, эх карту бы какую завалявшуюся, я к обеду следующего дня ушёл за сто километров от того места где общался с офицерами. На последних силах воли въехал в какой-то лес и, найдя подходящее место, тут и ручей протекал, стреножив лошадей сняв с них всю поклажу, пусть тоже отдыхают, завалился спать, завернувшись в трофейное одеяло.

Проснулся я от паровозного гудка. Где-то совсем рядом шумел на стыках рельс какой-то эшелон. Похоже, вчера я, войдя в этот лес, и не заметил что рядом железная дорога. Ладно, учту, может пригодиться. Стояла ночь, хорошо я так седло щекой придавил, выспался, так выспался, так что больше на ощупь, прогулялся к ручью. Лошади были тут, спали, я проверил, привёл себя в порядок и вернулся. Дальше всухомятку поел сушёными лепёшками и остатками вяленого мяса, кажется даже конским, собрался, проверив не оставил ли чего, и вернувшись на дорогу что пролегала по опушке леса, направился дальше прочь от фронта. Это не моя война.

Уйти от леса, где я провёл часть дня и ночи, километров на восемь успел, когда обнаружил у небольшого городка крупную железнодорожную станцию, даже скорее узел. А вот и шанс убраться подальше. В идеале в местную столицу, там затеряться легче. Верхом у меня есть возможность встретиться с патрулём, и тогда кто лучше стреляет. Тут пятьдесят на пятьдесят и рисковать я не хотел. Уже начало светать, когда я неподалёку от окраин городка, сидя в седле, планировал свои дальнейшие шаги. А что, может и получиться добраться до столицы по железной дороге. Думаю если слух обо мне если и пошёл, то вряд ли ориентировки разошлют так быстро. Да и сомневался я, что офицерам поверят, посчитают, что с сумасшедшим общались. Пусть так и будет. Покинув седло, я осмотрел лошадей, не показалось, у одной было армейское клеймо, и продать её не удастся, сразу жандармов вызовут, так что, сняв с неё всё самое ценное, и звонко хлопнул по крупу, прогоняя. Кто найдёт, тому повезёт, или нет, тут как посмотреть, клеймо-то имеется.

Дальше я снял поклажу со своего коня, и всё переложил по-другому. Открыл тот пустой чемодан, он небольшой был, поэтому я достал костюм из второго и положил в него, как и запас патронов, да и всё ценное. Подумав, я сделал по-другому. Переоделся в костюм, оставив только сапоги, да часы перевесить не забыл. В общем, одежда в небольшом чемодане, туда же и портфель убрал. Вот оружие, особенно короткоствол, я решил уложить во втором. Карабин ещё нормально входил, из верхнего угла до нижнего, а вот винтовка уже нет, длинная слишком, но оставлять её не хотелось. Пришлось её разбирать, с некоторым трудом снял ствол, вот теперь норма. Всё, все мои вещи в двух чемоданах, сам я в костюме, которой был мне вполне в пору, остальное оставил тут и, подвесив чемоданы по бокам, с оружием тяжело поднимать было, взял коня под узды и пешком направился в город. Время ранее, что там сейчас делать, а так пока иду, может местный рынок заработает.

Подошёл как раз к открытию. На меня там особо не обратили внимания, подумаешь ещё один беженец, сколько их было и сколько будет, весь город заполонён ими, так что я не выделялся. Коня удалось продать мигом, оказалось, они в цене были, забрали с седлом и пустыми сумками, так что, подхватив оба своих чемодана, я покинул рынок, где продал коня и, свистнув пролётку, как белый человек с комфортом покатил к железнодорожному вокзалу.

– Как это нет билетов? – возмущался я у кассы.

Народу тут хватало, так что за моей пантомимой наблюдали кто со скукой, сколько раз такое видели, кто с интересом, а кто и со злостью. Разные взгляды и разные люди. Только желание одно, как можно быстрее убраться их этого городка.

– Совсем нет, – со скукой ответил кассир.

– Так мне не в обычный вагон, понятно, что там всё битком. Мне в самый лучший.

У кассира тут же во взгляде появился интерес вместо скуки, тот напружинился с интересом меня осмотрев, особенно по серебряной цепочке, что была видна на жилетке под расстёгнутым пиджаком, прошёлся.

– Мест нет, – повторил тот, но уже другим тоном, типа давай, предлагай.

Всё было старо как мир, служащий, пользуясь острым спросом на билеты, делал это, скажем так, за подарок, в том же денежном эквиваленте.

– Сколько? – тихо спросил я.

– Двадцать.

Даже не моргнув от удивления, судя по стенду, билет до столицы стоил восемь реалов, местных денег, я спокойно достал крупную банкноту, размером с платок, номиналом в двадцать реалов и протянул его кассиру, почти сразу я получил билет в комфортабельный вагон. Лучше просто не было, «СВ» местного разлива.

– Поезд через два часа восемь минут, должен подойти по расписанию, ваш восьмой вагон, третье купе третье сидячее место, – сообщил кассир, глядя как я убираю билет во внутренний карман. – Стоянка двадцать минут, не опаздывайте.

Тут же схватив чужую тощую руку, я резким поворотом кисти сломал её. Раздался всхлип и мальчишка-попрошайка, покачиваясь, отошёл от меня. Похоже на болевой шок, а было действительно больно, как ломать конечности, что залезают в мои карманы, я знал прекрасно. Кассир что всё видел, лишь растерянно и смог повторить:

– Не опаздывайте.

Молча кивнув, я подхватил оба чемодана, что стояли у ног, и направился на перрон. Нечего мне сидеть в душном зале вокзала, снаружи посижу, на ветерке. Жаль, тут камеры хранения багажа нет, приходится глаз да глаз за чемоданами держать, а поручить не кому, разный люд тут был. Я и часа просидеть не успел на одном чемодане, закинув ноги на второй как меня припёрло, ну вот в туалет остро захотелось. Зря я того ядрёного кваса у входа на вокзал выпил, да пить хотелось, вот тот и попросился наружу. Мочегонный оказался, да у квасов это нормально. А с чемоданами в туалет не пойдёшь, вот я и загрустил, завертев головой. Рядом уже с полчаса сидела вполне так на вид пличная пара, видимо супруги, мужчина лет тридцати в костюме и женщина примерно тех же лет, тоже прилично одетая. Правда, багажа у них почему-то не было, лишь большой саквояж. То, что они беженцы, как и я изображал, было видно по поведению и плохо вычищенной пыли, что покрывала их одежду.