Александр Тюрин - Флот судного дня [litres]

Я видел на этой «пленке» кусок корабельной обшивки со стекающей по ней слизью, фрагмент шпангоута. К нему прикрепилось нечто похожее на геккона, только размером с человека. Видел вроде как гроздь икринок, очень крупных и налипших на бимс. Видел обрывки тел, человеческих и не очень. Казалось, на теле вырастали какие-то кошмарные цветы из мяса, костей, хрящей и зубов.

Я приказал своему подсознанию заткнуться и нарочито бодро двинулся вперед, однако арбалет предусмотрительно выставил перед собой. И первое, на что я наткнулся, было прилипшее к шпангоуту тело. Тут сердце столь заколошматило изнутри, что пришлось сказать себе твердо: нервничать надо было раньше, а сейчас просто решай вопросы. И первый из них, что это за хрень?

Тело явно человеческое, голое. На «эй, ты» не откликается, но вроде живое – инфракрасный канал камеры показывает температуру более тридцати семи. Даже если не трогать, видно, что покрыто слизью и какими-то трубковидными отростками на два-три сантиметра длиной, особенно возле раздутой грудной клетки. Я приказал себе подойти ближе. Сказав себе: «Яволь, герр коммандант», выполнил свое собственное приказание и… меня чуть не вывернуло. Было от чего. Из трубковидных отростков тела выдавливались ослизненные нити – и они были подвижны, как живые организмы. Нет, это не совсем человек. Точнее, существо какое-то, получившееся из человека.

А потом существо открыло глаза и под напластованием слизи стало заметно колебательное движение зрачков. Оно почувствовало, что я нахожусь рядом, и сделало движение навстречу. Нет, со шпангоута оно не свалилось, а лишь изогнулось, однако его разбухшую грудную клетку прорвало. Из разрыва вывалилась полужидкая масса, обладающая, в отличие от жидкости, структурой. Более всего, это напоминало гроздья пузырей, обвитые слизневидными нитями. И смердение от нее исходило изрядное, как от гниения органики, пополам с ацетоном.

Я вначале отшатнулся, потом упал на колени. Из меня самого сейчас бодро выходило съеденное пару часов назад. Когда полегчало, я заметил, что в глубине разорванного тела что-то копошится, собираясь выбраться наружу и поздороваться. После этого я несколько минут шел куда-то наобум на полусогнутых. Лишь бы подальше от этого тошнотворного существа, стараясь удержаться на ставших ватными ногах. Единственная разумная мысль в моей голове была, что это? Результат инфекции? Или инвазии? Что-то из этих двух; я забыл, чем они друг от друга отличаются.

Меня остановил звук. Вообще-то, сперва это даже не казалось звуком. Просто вибрация, проходящая через металл. И, выглянув из-за шпангоута, я увидел рыхлого раздутого субъекта, который как-то подрагивал. Но точно не он издавал звуки. Из неподвижного рта течет слизь. А вот за ним копошится кое-кто еще.

Я сперва подумал, что эта парочка занимается тем самым, что сейчас модно и выгодно в странах Атлантического Альянса, однополой любовью. Но потом рыхлый завалился набок – дохляк со стажем. А тот другой занимался совсем не этим . Он объедал первого со спины, оголив уже его спинной хребет. Однако не ртом. Я головы его вообще не вижу, зато его плечи сместились вверх, даже заострились. А его грудная клетка сильно выдвинута вперед и створками разошлась в стороны. Оттуда вышли огромным цветком четыре зазубренные челюсти, напоминающие жвала жуков, как их там кличут – мандибулы, только в большом масштабе. И эти здоровенные мандибулы работали как заведенные. Когда проглот кратко отстранялся от еды, казалось, что в глубине зева червивится что-то, может отростки. А вот куда подевались его сердце и легкие? Где они могли спрятаться?

Я на секунду задумался, а не сон ли это? Такой дубль-реальный, который снится при закрытом окне и духоте, когда все вроде, как в обычной жизни, кроме одного. И это одно очень жуткое… Душно же, наверное, машинное отделение неподалеку… Нет, все-таки не сон. Я лишь немного «поплыл», как бывает при сильном страхе или опьянении в обычной жизни. Однако, на опьянение не спишешь, тут одно существо явно жрет другое с большим аппетитом. И я могу стать следующим, так сказать, угодить на закуску. Я уж, наверное, повкуснее буду, чем рыхлый раздутый слизняк. Черный юмор, что ты вьешься над моею головой…

Так, худой мир лучше хорошей войны. Дети разных народов, мы мечтою о мире живем. Попробую установить аудиоконтакт:

– Здравствуйте, приятного аппетита.

– Подойдите ближе, чтобы мы могли лучше познакомиться, – незамедлительно отозвалась тварь, не отрываясь при этом от еды; такое впечатление, что звук выходил у нее со стороны спины.

Так, мне самое время выруливать назад или вечер перестанет быть томным.

– Всего хорошего, извините, я спешу.

– Не уходите! – Тварь внезапно перешла на визг и прямо из сидячего положения прыгнула на меня. Промахнулась, по счастью, шмякнувшись о плоскость шпангоута – я, несмотря на задумчивость, вовремя увильнул, рефлексы не подвели. Оказывается, у меня есть рефлексы – чем не повод для оптимизма.

Животные обычно не охотятся, когда у них и так добыча в лапах. Значит, это не совсем животное – большой повод для пессимизма.

Тварь в стремительном перекате поднялась на ноги – жилистые, с приподнятым от пола пяточным суставом – и снова направилась ко мне, отрезав мне путь назад. Она не только настоящая, да и вдобавок упоротая!

– Стой, стрелять буду! – Мой гневный окрик не произвел на нее впечатления. Что бы еще такого киношного сказать? Ничего путного в голову не приходит. Учебные пособия рекомендуют посмотреть дикому зверю прямо в глаза, после чего он просто обязан стушеваться и заскулить. Но у этого монстра и глаз-то не видно.

Я выстрелил в тварь из своего арбалета – и смазал. Похоже, целеуказатель подводного ружья, который выводится на дисплей очков, ничего толком не указывает, потому что продавец-зараза меня нагрел.

Я сиганул через рамный шпангоут, сильно ударившись животом о стальную кромку – блин, надо было худеть своевременно. Но вслед за мной сиганула и тварь.

Нога запнулась об обрезок трубы. Никаких размышлений, беру ее в виде оружия. И когда монстр снова прыгнул, я вильнул в сторону и нанес ему удар трубой по башке, сильно вдавленной в плечи. А когда он завалился набок – ударил словно копьем, вглубь «цветка». Створки грудных челюстей хрупнули, пытаясь разгрызть трубу и… тварь вроде подавилась. Причем я, по сути, не виноват, она сама напросилась.

А вот еще одно открытие. Труба-то осталась от нашего второго пропавшего работяги, на ней и клеймо компании «Чжен Хэ Маритим». Значит, Прыг-Прыг не бросился в воду, а пошел внутрь, с этой железякой в качестве оружия. Ну, кретин; хотя, может, за друга хотел отомстить? Впрочем, и я сам кретин не меньший. Точнее, больший, я же ему начальник и незачем мне было мстить за двух остолопов. Надо было, сфоткав первое же чудище, спешно мотать назад, а я, вместо этого, стал выяснять правду-истину.