Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— Сколько целей? — обреченно спросил я, не надеясь уже отвертеться. Я не боялся, просто пока не понимал всего того, что было задумано.

— Основных — пока две, подробнее расскажут позже, когда прибудет человек оттуда.

— Вылет когда? Есть ли время на подготовку?

— Доложишь план генеральному комиссару, там и будет видно.

— Какой же тут план, если за нас там все сделают?

— Кто едет, какое оружие, я дам тебе еще документы и фотографии. Посмотришь местность возле объекта, где придется работать. Поговори с Муратом, определитесь и — в письменном виде представь.

— Есть, разрешите идти? — я вытянулся по струнке.

— Иди. Ребята где?

— У Алевтины, конечно, где им еще быть? — удивленно ответил я, будто сам не знает. Истомин кивнул в ответ и погрузился в бумаги, а я, дождавшись сопровождающего, пошагал вон из кабинета.

— Командир, это нас чего, на край света посылают? — Мурат, с совершенно ошалелым видом читал «дело». — Вернуться удастся, как думаешь?

— Если все сделаем как надо, думаю, вернемся. А вообще, Мурат, не рви душу! — я сам сидел и думал, как быть. Сейчас, когда уже ход войны поменялся, появились жена, дети, еще ребенок на подходе, а тут… Геройствовать хорошо, когда за тобой никого нет и возвращаться не к кому. Хотя задание таково, что лучше сдохнуть на чужбине, но задание такого уровня выполнить.

Вечером ко мне подошел Зимин.

— Серег, чего случилось? Казах словно обухом пришибленный ходит, — покосился на соседнюю комнату Саня. — Ты тоже весь в раздумьях?

— Чего хотел? — отстраненно спросил я, не расслышав вопроса.

— Казах говорю, чего-то загрустил, — Саня многозначительно повел глазами, — чем ты его так «загрузил».

— Когда-нибудь обязательно узнаешь. Сань, не в обиду, один хочу побыть…

— Что, правда такое важное дело? — уходя, все же спросил Зимин.

— Да, — коротко бросил я и отвернулся.

— Дела! — Зимин вышел, оставляя меня один на один с мыслями.

Позже, через пару часов, он опять зашел, справляясь о моем настроении. Зайдя в комнату, вглянул на меня, а я лишь кивнул в ответ: мол, садись. Присев рядом, он уставился на меня. Я закурил, в голове была каша, надо бы отвлечься.

— Сань, а поехали с утра на полигон к судоплатовским? — не зная, о чем говорить с другом, предложил я.

— А поехали. Кости размять хочешь? Только чего, с одними пистолетами там бегать будем?

— Почему? Допуск у нас есть, мы вроде к ним и относимся, а у них там игрушки найдутся, будь уверен.

«Ну-ка, вот так», — выстрел, приклад больно толкнул плечо, но я уже ловил в оптику мишень, чтобы зафиксировать результат. Плечо еще чувствительно побаливает, доставляя серьезный дискомфорт.

— С самого края зацепил, — ровным голосом подсказывает казах, лежащий рядом.

— Вижу, ветер сильный. Возьму правее на пару «тысячных».

— И выше на половину, — добавляет Мурат.

Приклад снова попытался отбить мне плечо, а я опять упорно вглядывался в прицел.

— Во, так лучше, — деловито отмечает Мурат.

Мы стреляем уже два часа. Высадили кучу патронов, прежде чем начали попадать в мишень. Я специально выставил ее дальше, чем когда-либо — хотелось найти предел. Поставил новую экстремальную двенадцатикратную оптику — она здорово искажает реальность, но расстояние таково, что решил попробовать. Еще на прошлом курсе тренировок (в том году — вечность назад…) нам надоело постоянно ставить новую мишень. — Попадание пули «четырнадцать и пять» рвало на части любую доску. В этот раз мы выпросили в качестве стрельбища артиллерийский полигон, на котором испытывали противотанковые орудия. Мишень долго придумывать не пришлось — на одном из издырявленных танков — тридцатьчетверке, кстати, открыли и закрепили в таком состоянии крышку башенного люка. Ломом закрепили. Вот по ней и шмаляем. Новые пули для ВСК пробивают ее, оставляя в металле аккуратные отверстия. В командировку, скорее всего, будем брать именно ВСК. Если нас проведут до места, то найдут и куда оружие спрятать. Ладно, выдвину предложение, а там как скажут.

— Сколько ты отмерил в последний раз? — спросил я у казаха.

— Как просил, тысяча шестьсот, — пожал плечами Мурат. Да, с такой дистанции мы никогда еще не стреляли. Честно — даже не представляю, попаду ли в ростовую фигуру с такого расстояния.

— Мурат, надо кружок нарисовать. Буду пробовать уложить в тридцать сантиметров.

— Может, двадцать? Голова ведь меньше.

— Ты чего, сдурел? Какая голова, в тело бы попасть на такой дистанции.

— И то верно, командир. Хотя ты, помнится, в Сталинграде фрицу в башку метров с семисот из «тихой» закатал. Думаю, уйти подранком ему в любом случае не грозит. Ну, «на пару» будем пробовать? — Мурат указал на свое «весло», лежащее рядом. Стреляли мы лежа, с земли. Там, куда отправимся, вряд ли будут окопы, в которых можно укрыться.

— Падай рядом, — мотнул головой я, перезаряжая винтовку. Или ЭТО — уже не винтарь, а пушка? Еще раз модернизированная, ВСК показалась мне лучше сбалансированной. От того ПТРа, с которого она взяла начало, не осталось почти ничего. Даже внутренности почти все были доработаны с учетом потребностей армейских снайперов. А новый патрон для нее — проверено уже на фронте — пробивал «Ганомаг» с километра, дальше вроде не пробовали. Не знаю, что там в патрон засунули наши кулибины, но получилось — «зашибись». На дистанции тысяча шестьсот — отклонение меньше полуметра. И это при довольно сильном ветре.

Сдвоенный звук выстрела стремительно пролетел над полигоном и растворился в пологих холмах. После выстрела мы еще несколько секунд вглядывались в прицелы.

— Ты смотри, как кучненько, — довольно ухмыльнулся Мурат.

— Точно, — в круге, который нарисовал на люке боец из приданого нам отделения, две новые дырочки находились совсем рядом. Дыр уже было прилично, и боец, рисовавший мелом круг, старательно обвел сделанные ранее пробоины тем же мелком.

— Как это мы так, чуть не в одну точку попали? — снова подал голос казах, удивленный результатом.

— Куда стреляли — туда и попали. Ты мне вот что лучше скажи: на фотках видел — что там за местность?

— Ну, разве по фотографии скажешь однозначно? Горы, лес.

— Вот. Там в охране — чуть ли не полк солдат задействован. Если и будет возможность, то — единственный выстрел, очень точный.

— Серьезно к делу подходят, — присвистнул Мурат, — дела. Уйти будет нелегко. Помощники будут?

— Да, но не наша группа, — Мурат на мою тираду покачал головой.

Судя по предоставленным данным, агентура работает на совесть, провести нас должны без особого труда. А вот отход — правильно Мурат говорит, могут быть проблемы. Это не к фрицам в ближние тылы сходить. Диверсионная операция в чужой стране, да еще и в союзном государстве…