Андрей Левицкий - Змееныш

Тут же убийца прыгнул в сторону, заорал:

— Не подходить! Завалю!!!

В руке его возникла граната, между бледных пальцев блеснули округлые рубчатые бока. Дантист вырвал кольцо, толпа отшатнулась, Коваль вскинул свой древний кольт… бабахнул выстрел, в белом свете мелькнуло длинное тело Пригоршни. Раненый Дантист взвыл, Никита подхватил гранату и в падении отправил ее по длинной дуге — через забор. Заорали на крышах бойцы Коваля, Стопка с Кирзой перехватили руки Дантиста, из простреленного плеча которого хлестала кровь. Убийца истошно взвыл:

— Не хотел убивать! Он проснулся, я не хоте… Прогремел взрыв, снаружи по бетонной стене заколотили осколки, оглушительно взвыли слепые псы — оказывается, свора успела подобраться совсем близко. Охранник на вышке торопливо развернул прожектор — и пулеметный грохот заглушил все звуки.

Выстрелы смолкли, завывание псов стало затихать, удаляясь. Коваль методично колотил Дантиста рукоятью кольта.

— Погоди, ты ж его так до смерти забьешь, — жалостливо сказал Пригоршня, склоняясь над убийцей. — Ты что, он же еще не сказал, куда хабар спрятал.

Хромому показалось, что Пригоршня что-то поднял и сунул в карман, но в неверном свете он мог и ошибиться.

— Ладно, — согласился Коваль, опуская пистолет. — Я и сам не хочу спешить… Урод!

И он врезал обмякшему Дантисту сапогом.

Пригоршня с Хромым оставили хозяина заниматься делами и побрели в административное здание, там им обещали выдать по матрасу.

— Видишь, как оно вышло, — рассеянно пробормотал Пригоршня, копаясь в кармане, — это Монтеру еще повезло. Если бы Ковать больше на грудь успел принять, так, может, и проканало бы.

— Да нет, как же? Монтер только сегодня сюда… Что ты там ковыряешься?

— А, нет, я ничего. Я говорю, Шаман никогда своих ошибок не признает. Он же видишь как дело повернул: Монтер, дескать, тоже того… одухотворенным стал.

— Инфицирован Черным Сталкером?

— Ну, типа того… Обуян, стало быть. Мол, духи не ошибаются, раз указали на Монтера, то и он в чем-то виноват.

— Да он просто выбирает того, кто легче поддается внушению. Талант, Зона его дери. Экзорцист.

— Я вот помню, было дело, тоже стали шмотки пропадать, и позвали Шамана. Он двоих указат. Ну, то есть не сразу, а по очереди — сперва одного, потом друтого. Тогда без убийства вышло, просто воровали. Так что Шаман назвал, кто виноват, тому морду набили, выгнали и по всей сетке дали рассылку: мол, этот крыса. А потом снова кражи начались… Шаман опять — вот этот! Тут уж и покража нашлась, и все. Конец истории.

— Погоди, как конец? А тот, первый, которого выгнали?

— Да как… Его же ночью выгнали, без снаряги. Он и пропал, никто после не видел. Так что, хотя он, может, и не виноват, однако и предъяву Шаману некому выставить.

— Ну и порядки здесь… — покачал головой Хромой.

— А ты думал! Я же сразу сказал: народ простой, грубый.

Они помолчали.

— А я новый анекдот придумал, — сообщил Хромой. — Сталкер Петров помылся, и, когда три слоя грязи с него сошли, он опять стал пулепробиваемый. Как?

Никита покрутил головой, устало потер лицо.

— Вот у тебя шутки, как у Химика все равно, — поведал он. — Такие же мутантские, нормальному человеку ни разу не смешно. Ты лучше скажи, что за книжечку ты нам показывал? Что за теория такая?

— А тут как раз никаких шуток, в книге вся теория этого детектора описана. Почитай, это интересно.

— Да я в чтении-то не очень… — протянул Пригоршня, но книжку взял и поднес поближе к свету. Развернул самодельный переплет и прочел: Джек Лондон. «Великий кудесник»…