Андрей Астахов - Глубокий контакт

– Очнулся? Ну, вот и славненько.

Северянин вздрогнул. Он уже достаточно пришел в себя для того, чтобы осознавать, что с ним происходит. Во-первых, он жив. Во-вторых, он лежал на чем-то мягком. В-третьих, рядом с ним есть кто-то. Надо попробовать еще раз открыть глаза, чтобы увидеть говорящего.

Он лежал на больничной кровати, укрытый пахнущим лавандой синтетическим одеялом. Помещение, в которое он попал, напоминало обычный больничный бокс с круглыми лампами дневного света под потолком, кучей аппаратуры вокруг кровати и стеллажами из светлого пластика и стекла. Вместе с ним в боксе находилось двое. Северянин повел глазами, пытаясь разглядеть обоих. Один из них, невысокий и худощавый, с бледным лицом и седыми висками, возился у столика на колесах, набирая что-то в шприц. Второй, крепкий мужчина средних лет, сидел на стуле и смотрел на Северянина.

– Вот вам и чудо, майор, – сказал человек у столика. Это его голос Северянин услышал, придя в себя. – Вы все еще не верите в чудеса, не так ли?

– Теперь верю, – без всякого выражения сказал тот, кого назвали майором. – Вы просто волшебник, док. За такую работу вам полагаются все существующие научные премии. Вот только бы излучение не оказалось слишком сильным. Сколько он протянет, как вы думаете?

– Я не отпускаю время жизни. Это прерогатива Господа Бога. Я лишь лечу драные оболочки ваших солдат и борюсь со всякой гадостью, которая время от времени проникает в их кровь. Спросите сами у парня, намерен ли он умирать в ближайшее время. Думаю, он этого делать не собирается. Импульс, вероятно, не разрушил его нервную и кровеносную системы. Во всяком случае, анализы крови у него неплохие. Рефлексы тоже в порядке.

– Как вы себя чувствуете? – спросил майор Северянина.

– Спасибо… хорошо.

– Хорошо? Невероятно! Но если честно, я этому рад.

– Где я? Кто вы?

– Два очень хороших вопроса, приятель. Сначала давайте я скажу вам, кто вы такой. Вы Николай Дмитриевич Кольцов, вам тридцать семь лет, и вы прибыли на Аваллон восемнадцать дней назад, пятого августа 2230 года. Помните?

– Конечно, помню…. Голова болит.

– Неудивительно. Вы проникли в запретную зону, и вас шарахнуло из нашей G-пушки. Вас нашел дозорный геликоптер.

– Где остальные? Где Костыль, Крыса, Негр, Алекс?

– Когда вас нашли, кроме вас был еще один живой, но он скончался еще на борту геликоптера. Ваши спутники мертвы, и я очень удивлен тем, что вы не разделили их судьбу. Благодарите нашего доктора. У нас превосходный доктор. Поначалу он давал вам один шанс на миллион, что вы не отправитесь на последнюю экскурсию в наш крематорий. Потом он поднял ваши шансы до одного на тысячу. Да и Бог вас любит, приятель. Видимо, площадь поражения оказалась ограниченной, и вы оказались у самого ее края. Другого объяснения вашего чудесного исцеления у меня нет.

– Лежи смирно. – Доктор отработанным движением всадил шприц в предплечье Северянина, ввел препарат. – Вот так, отлично.

– Где я?

– Лучше бы вам этого не знать. Вы совершили очень опрометчивый поступок, попав сюда. Знаете, почему? Теперь вы принадлежите нам.

– Вам? Кто вы?

– Майор Зебровски к вашим услугам. – Крепыш улыбнулся Северянину. – Это я приказал нашему патрулю подобрать вас на осыпи у Пика Вдовы.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Обижаете, приятель. Ваш «перс» я уже вскрыл и узнал оттуда кучу любопытного. Поначалу я думал, что вы шпион, нанятый одной из компаний, обосновавшихся на Аваллоне. Потом у меня появилась мысль, что вы работаете на Западный Альянс. Но все оказалось гораздо проще – вы просто граббер. Один из этих сумасшедших, которые полагают, что смогут здесь на Аваллоне найти что-нибудь стоящее. Ваши записи меня в этом убедили.

– Вы похожи на военного. Вы военный? – Северянин достаточно пришел в себя для того, чтобы вести серьезный разговор. К тому же доктор подал ему пластиковый стаканчик с каким-то зеленоватым напитком. Питье с запахом мяты оказалось сильным тоником. Северянин почувствовал себя бодрее, мысли прояснились, головная боль понемногу начала проходить.

– Военный. – Майор Зебровски усмехнулся. – Официально нас на Аваллоне быть не должно. После Армагеддона власти Земли приняли решение не направлять сюда воинские подразделения. Так оно и есть – официально. На деле и Западный Альянс, и мы давно устроили тут свои секретные базы. Правда, для всех мы просто научные лаборатории. Вы как раз и забрели прямехонько к одной из них. Наша лаборатория называется «Большая Мама». Ваш проводник сыграл с вами дурную шутку.

– Костыль? Он мертв?

– Все мертвы. – Зебровски сказал это без всякого сожаления. – Кроме вас. С той минуты, как вы вошли за охраняемый периметр, вы оказались нашей мишенью. И если бы не моя сентиментальность, вас бы сейчас доедали изарки. Кстати, вы не голодны?

– Нет. – Северянин попытался подняться на постели.

Доктор тут же помог, подоткнул подушку.

– Пить хочется. И голова немного кружится. Странно все получилось.

– Что вам сказал этот ваш проводник… кажется, Костыль?

– Он сказал, что знает дорогу к заводу номер два. В Загоне много говорят об этом месте. Я слышал, несколько месяцев назад один из грабберов нашел там заброшенный склад, на котором может быть Панацея.

– И где сейчас этот граббер?

– Умер. У него была лучевая проказа.

– Скверно. И вы поверили в эту историю?

– Если бы я не верил в истории о Панацее, то не прилетел бы на Аваллон.

– Логично. Причем прилетели вы тайно, нелегалом, насколько я знаю. Ваше имя не числится в базе данных МГКС, официально действующих здесь компаний и научных сообществ. Как вам это удалось?

– Удалось, и все тут. Какая вам разница?

– Странный поступок для человека, который на Земле вел довольно стабильную и обеспеченную жизнь. Профессор истории одного из престижных университетов, лауреат многих премий, кумир студентов. Что вас заставило отказаться от всего этого и пополнить число безумцев, рыскающих по этой планете?

– Я же сказал – Панацея.

– Похоже, вы серьезно верите в ее существование.

– Человек в моем положении хватается за любую надежду.

– Вы больны?

– Нет. Но моя жена страдает редкой формой рака. Я надеюсь спасти ее.

– То есть вы считаете, что Панацея ей поможет? – Зебровски сдержал смешок, ему не хотелось обижать этого странного человека. – Сказать по чести, я удивлен. Если бы мне это сказал какой-нибудь полуграмотный граббер, за плечами которого только тюрьмы и аваритовые копи, я не удивился бы. Но вы.…Где сейчас ваша жена?

– На Земле. Она… спит. Я упросил врачей погрузить ее в криобиоз.

– Рискованное мероприятие. Последствия криобиоза до сих пор толком не изучены.

– Нам нечего терять. Ничтожный шанс на спасение все равно остался.