Иван Стальной - Сын Зоны

— Дед, ты как? — сказал я через плечо, всё ещё держа обрез нацеленным на издыхающего южанина. Патронов в нём уже не было, надо было срочно поднять пистолет, и я спиной сделал шаг назад и уткнулся в стол.

— Нормально, милок, — невозмутимо ответил дед, — лихо ты их.

Не отводя взгляда от дверей, я положил обрез на стол, правой рукой взял ПМ и пошёл к выходу. Надо было убедиться, что их было двое. Выглянул из-за двери. Чисто. Как кошка, я прошмыгнул в кабинет напротив. Глаза фиксировали каждую деталь. Я проверил все помещения и осторожно выглянул в цех. Чисто. Мы одни. Я вернулся в кабинет. Тихоня уже успел провести обыск тел и теперь, с невозмутимым спокойствием раскладывал на столе изъятые вещи: два обреза, десятка два патронов к ним; два, огромных ножа; один ПМ и к нему два заряженных магазина; деньги, евро, свёрнутые в рулончик и перетянутые резинкой; аптечка и две тёмно зелёных пластиковых упаковки. Подойдя к столу и, держа дверь под контролем, я вернул пистолет в оперативную кобуру за поясом, со стола взял другой, автоматическими движениями разобрал его, пока изучал содержимое на столе. Собрав пистолет, я вернул его на стол. Взял неизвестные упаковки, повертел в руках и прочитал приклеенный ярлык. «Индивидуальный рацион питания боевой ИРП-Б».

— Ну что же, очень даже неплохо, — пробубнил я и взглянул на деда.

— Если ты, не супротив, я возьму вот это, — и дед разделил содержимое на столе на две части. В его части остались обрез, десяток патронов к нему, ПМ с одним магазином и нож. Я взял обрез, который почти добровольно сменил хозяина и уже сослужил мне службу. Зарядил его и положил на стол справа. Оставшийся запасной магазин от пистолета убрал в карман брюк слева. Нож я отдал деду. У меня был свой. Упаковки с рационом питания и аптечку я сложил в свой рюкзак. Деду они не требовались. Он не ходил дальше Кордона и еду брал с собой, с бара. Деньги я положил в его часть вещей. У меня были с собой деньги на покупку информации и оружия. Тихоня с одобрением взглянул на меня и сложил вещи в рюкзак. Затем подошёл к сейфу и достал оттуда большой свёрток из брезента. Бросив его на стол, размотал. На развёрнутой плащ-палатке лежала скрученная куртка цвета хаки, рядом в промасленной бумаге лежал автомат Калашникова со складным прикладом, отдельно лежали два магазина и в пакетике патроны к нему. Около ста штук, прикинул я.

— Это твоё. Забирай, — дед закрыл сейф, покрутил ручку замка и задвинул на место тумбочку.

— Ты раньше тут работал? — догадался я. — Этот сейф не взломаешь, значит, ты знал код. Да и похож ты больше на хозяина, чем на медвежатника.

— Ишь ты! Сообразительный! — Тихоня после паузы продолжил, — начальником я тут был, до второй катастрофы. Зона тогда расширилась досюда, и нас эвакуировали. Теперь вот, — он обвёл взглядом вокруг, — сталкерством занимаюсь,… ты китель свой скидывай и куртку одевай, а я пока разогрею нам чайку. В цехе перекусим. Оттуда видать всё, мимо незамеченным никто не пройдёт, — и старик направился к выходу. Я развернул куртку. С виду обыкновенная штормовка, только ткань плотнее и тяжелее. Снял китель, свернул его и убрал в рюкзак. Надев куртку, я помахал руками, убедившись, что она мне по размеру. Автомат, разобрал и осмотрел его. Удовлетворённый результатом осмотра собрал его. Зарядив магазины патронами, я достал скотч из рюкзака и стянул их между собой. Вставив магазин в автомат, я дослал патрон и поставил оружие на предохранитель. Обрез я вставил в рюкзак таким образом, что его рукоятка была за затылком и, протянув руку, легко мог вытащить его. Я попрыгал в полной экипировке. Ничего не бренчало и не звенело. Перешагнув через тело сталкера, я пошёл в цех. Тихоня уже сварил чай на сухом горючем и теперь сидел на чугунной станине распиловочного станка, медленно попивая крепко заваренный чай и хрустя сухим печеньем. Ружьё лежало на коленях и предупредительно направлено на вход в цех.

— Во! — Критическим взглядом осмотрел меня дед и довольный осмотром подвел итог, — совсем другое дело.

Я присоединился к чаепитию.

— Теперь куда? — спросил я, вытряхивая заварку из кружки в вырытую мной ямку.

— Щас через луг, выйдем к опушке леса, потом после леса в село придём. Там сталкеры и старшой их. Скупщик Сидорович. Тебе к нему надо. — Дед хитро посмотрел на меня, — вижу, не за богатством пришёл ты сюда. И готовился к этому основательно. Цель у тебя есть. Конкретная.… Если тебе, милок, вдруг нужен будет проводник, есть один человек, Пуля. Найди его, скажи от меня. Он сейчас где-то на Свалке бродит, но товар сбывает у Сидоровича. Хороший человек, опытный. И далеко ходил. Он поможет.

— Спасибо, дед. — Я благодарно посмотрел на него.

— Ну, пойдем дальше, — дед тоже стряхнул заварку в ямку, носком сапога закопал её и разровнял.

— А что с телами? — Я вопросительно кивнул в сторону офиса.

— А что с ними? — дед удивленно глянул на меня, — нас бы убили, думаешь, закопали бы? — его удивление сменилось на холодное безразличие, — Тут найдётся, кому позаботиться о телах. В Зоне оно так. Либо тебя, либо ты их. В Зоне нет места для жалости.

Дед с холодной решимостью зашагал к выходу. Я пошёл за ним и подумал, что дед тогда в кабинете, наверняка мог справиться и сам.

«Крепкий орешек Тихоня», — я уважительно посмотрел на него.

Закат удлинил тени, и солнце окрасилось в красный цвет. Вечер остудил воздух, окутав нас прохладой. Мы стояли на краю небольшого села. Неказистые, полуразрушенные бревенчатые домики с торчавшими из крыш кирпичными трубами, не располагали к гостеприимству. Было чудовищно тихо. Именно поэтому дед, молча, остановил меня дороге, у села, и мы осторожно переместились с дороги, за останки старого проржавевшего автобуса, покоящегося рядом.

— Очень тихо. Так не должно быть, — дед пристально разглядывал ближайший к нам дом. — Здесь же жили. Сталкеры жили. Что-то не так… Что-то не так, — повторял Тихоня.

— Пока не зайдём — не узнаем что не так, — мой взгляд скользил от дома к дому, а автомат был готов исполнить своё предназначение.

— Там дальше, за последним домом, есть вход в погреб. Сидорович его в бункер себе переделал. Ни разу не видел, чтобы он выходил оттудова, — Тихоня всё также неотрывно изучал местность, — можно обойти село и попробовать попасть в бункер, а там видно будет.… Почему же так тихо? — прошептал он.

Мы крадучись вернулись на десять шагов назад, и пошли слева, в обход домов. Я внимательно смотрел по сторонам, готовый в любой момент выпустить из «калаша» очередь из свинца. Дед крался как заправский убийца. Его глаза внимательно смотрели в чёрные провалы окон. Мы прошли четыре дома, ничего подозрительного не обнаружив. Тишина давила молчанием. Только ветер свистел в трубах домов. Уже подходя к краю села, где находился бункер Сидоровича, я уловил запах дыма. Тихоня тоже унюхал дым, и мы как собаки ищейки задрали носы и искали источник запаха. Поняв друг друга без слов, мы, молча, двинулись к домам. Усилившийся запах дыма подтвердил правильность направления, в котором мы двигались. Мы подошли к ветхому забору, ограждающему заброшенный дом. Его крыша присутствовала только в виде балок, чего нельзя было сказать о печной трубе. Её вообще не было. Дым, судя по направлению, исходил из-за дома. Мы, разделились и пошли в разные стороны, в обход. Я бесшумно двигался вдоль забора к углу дома. Завернув за угол, я уже видел отблеск костра, отражающегося от деревьев и кустов. Начинало смеркаться, и это усиливало всю жуть происходящего. Я благополучно подкрался до следующего угла дома и увидел во дворе сталкеров. Они спокойно сидели вокруг костра, разведённого во дворе, напротив входной двери в дом. Сучья чуть слышно трещали в костре, и его пламя очарованно манило к себе уютом. На длинной ветке, упёртой одним концом в землю под камень, другим концом, лежащим на вбитом в землю металлическом уголке, висел котелок. Что-то кипело в нём. Сталкеры, как заколдованные, не мигая, смотрели на пламя костра. Я насчитал пять человек. Что-то неестественное было во всём этом. «Почему они не мигают?»— анализировал я, — «как неживые.… Вот именно! Не живые!» — Я был шокирован прозрением. — «Это ловушка! Но кем? Кто способен смастерить такую чудовищную ловушку?»— я не мог поверить, что на это способны люди. «Надо предупредить деда». Я уже собрался двинуться назад, как увидел его. Тихоня, крался вдоль стены, прижимаясь спиной к брёвнам дома. Он шёл к костру. Ружьё держал наведённым на сталкеров. «Какого чёрта! Он, что слепой?» — в сердцах, я сплюнул и мой автомат нацелился в сталкеров, изображающих беззаботно отдыхающих туристов.