Алексей Пехов - В поисках рая

зеленый остров.

— Высота четыре километра……….Поражение!

Ярчайшая вспышка на миг накрыла экран, автоматика камеры начала корректировку и

мир прояснился. Не было больше прекрасного острова. На его месте вырастали два,

три, нет, пять больших дымных грибов с проступающими сквозь дым языками огня.

Грибы росли в размере, и я понял, как погибло человечество. Это не разборки в

Пустыне, где ты против всех. Там еще есть шанс выжить, но после такого. Нет.

Прекрасный остров исчез с лица планеты. Исчез навсегда. Экран погас.

— Внимание! Связь с резервным центром прервалась. Желаете продолжить?

— Нет. — Буркнул я. На душе было мерзко и погано.

— Выход.

Экран погас, погасли лампочки на контрольном пульте и на подлокотнике. Я сидел,

уставившись в погасший экран, глядя в одну точку. Впечатления были все еще

яркими.

— Что, это было?

Она оказывается, давно не спала и наблюдала за всем с соседнего кресла, а теперь

смотрела на меня встревоженными розовыми глазами.

— Люди, это были люди. Или, по крайней мере, их оружие. То, что уничтожает нас

даже после смерти создателей.

— А та зеленая полоска, это то, что ты ищешь? Твой обещанный рай?

— Да и скоро он будет наш.

Кошка прыгнула мне на колени, и удобно устроившись, задремала. Меня тоже клонило

в сон. Переждем Бурю и отправимся дальше.

Умные автоматы притушили свет, и мертвая военная база с двумя ее временными

обитателями погрузилась в сон.

Громкий злой плач ребенка прорезал ночную тишину Пустыни. Я резко остановился,

поворачиваясь на звук. Сцилла в тревоге вскинула уши и выскочила из моего

рюкзака. Плач малыша разливался вдоль молчаливых барханов, залитых светом

бледной полной луны. Он не прекращался ни на секунду, то, немного затихая, то,

подлетая на высоту всей силы детских легких. Только одинокое существо могло так

кричать в этой ночи.

— Далеко? — спросил я у Сциллы, вслушивающейся в крик.

— Нет. — Ее глаза были желтыми, хвост хлестал по бокам. — Вон за тем барханом.

— Ну, что ж. Идем проверим.

На ходу я расстегнул кобуру и вытащил пистолет. Осторожность еще никому не

мешала. Крики становились все громче, ребенок просто захлебывался слезами. Песок

сыпался у меня из-под ног. Идти по свежим наносам песка, которые создала недавно

прокатившаяся буря, было тяжело. Я перешел гребень бархана и снял пистолет с

предохранителя. Луна освещала старую автомобильную свалку. Возле ближайшего от

меня пикапа важно прогуливалась парочка рад скорпионов. Еще несколько, обедали

поодаль, отрывая клешнями куски мяса с человеческих трупов. Крик ребенка шел из

кузова грузовичка. Один из ближайших ко мне скорпионов попытался забраться в

него, но с глухим стуком шлепнулся обратно на песок и снова важно перебирая

ногами начал патрулировать окрестности. Прицелившись в него, я выстрелил.

Пистолет бумкнул, щелкнул затвор, и горячая гильза упала на песок. Скорпион

разлетелся мерзкой зеленой жижей. Остальные не обратили на меня ну абсолютно

никакого внимания. Обидно как-то даже, право слово. Отстрелив последнему из

оставшихся в живых голову, я направился к не умолкающему ни на минуту существу.

Ребенок лежал в кузове, завернутый в тонкую серебристую ткань. Почему-то

серебристое личико было красным от крика, щеки мокрые от слез. Радужная оболочка

глаз сияла золотом. Кожа на ручках была такого же странного цвета, как и кожа

лица. Чистое серебро.

Вот тебе и приехали. Я положительно не знал, что теперь делать. Мое общение с

детьми сводилось к минимуму. И что делать с этим вопящим двухмесячным, никак не

больше, комочком я не знал.

— Я успокою. — Сцилла изящным кошачьим прыжком вскочила в кузов и легла рядом с

малышом. Я почувствовал, как ее сознание нежно касается сознания малыша. Тот

затих.

— Он голоден.

— Где же я возьму молоко?

— А та деревня, которую мы видели на стене? — Она говорила о спутниковой съемке,

которую мы с ней наблюдали на военной базе.

— Еще мили две. Побудь с ним, а я огляжусь.

Два трупа лежали недалеко. Мужчину почти полностью объели скорпионы. Женщина

была цела. Оба одеты в одежду из такой же, как и детское покрывало серебристой

ткани. Еще у них были крылья. Да-да. Вначале я не поверил, подумал, что это

мираж, но крылья никуда не делись и все также росли из спины у мертвых людей.

Крылья были большими, метра два каждое, очень похожи на орлиные. Они были

покрыты серебристыми перьями, такого же цвета, как и кожа. Люди с крыльями.

Очередная мутация или это ангелы спустились на грешную землю? Вспомнилось

упоминание Дима из Перекрестка о каких-то Летунах. Может это и есть они?

Наклонившись над телом женщины, я заметил ровное круглое отверстие с обгоревшими

краями на ее серебристой одежде. Значит, это не скорпионы постарались. Этих

людей убили другие люди, у которых было кое-что поопасней ядовитого жала. Со сто

процентной уверенностью, могу сказать, что у одного из ублюдков был ФНФАЛ с

обрезанным стволом, а еще винтовка давала осечки. Убийство в Пустыне не такая уж

и редкость, но убить женщину, у которой маленький ребенок. Эти люди заслуживали

того, чтобы Радскорпион отложил яйца в их проклятые головы. Я встал, отряхивая с

колен брюк песок. Интересно, почему не убили ребенка? Не заметили? Сомнительно.

Скорее всего, оставили умирать от голода.

— Пойдем. Сейчас он уснул, но это не надолго. Надо найти молоко.

Я поднял маленький теплый сверток. Легкий. Если он сын этих двоих, то это вполне

объяснимо. Кости полые, птичьи. Я провел Малышу по спине, и рука нащупала

небольшие бугорки возле лопаток — крылья. Малыш спал, причмокивая губами в своем

беспокойном сне.

— Тебе придется идти самой, мне и так нелегко.

— Не привыкать.

Я аккуратно пристроил его на руках и быстрой упругой походкой, стараясь не

потревожить сон Малыша, направился в сторону деревни.

* * *

Деревней это можно было назвать с большой натяжкой. Да и то это мог сделать

только слепой, или отшельник, проживший среди песка двадцать лет и не видевший

здания крупнее своей палатки. Одна центральная улица, по бокам которой

располагались с десяток деревянных бараков. При моем приближении залаяли собаки.

Здоровые злющие псы рвались ко мне, оскаливая зубы и, рискуя оторвать себе

голову или цепь, это уж как мне повезет. Сцилла забралась в рюкзак и шипела на

них оттуда. Я шел по центру грязной и неухоженной улицы. Мусор как я понял, в

последний раз убирали во время первого пришествия. В промежутке между двумя