Антон Первушин - Первая экспедиция

Автор хотел бы поблагодарить тех, кто вольно или невольно помогал ему в работе над этой книгой:

братьев Аркадия и Бориса Стругацких — за повесть «Пикник на обочине»;

компанию «GSC Game World» — за три игры из серии «S.T.A.L.К.E.R.»;

Василия Орехова — за роман «Зона поражения»;

Александра Зорича — за роман «Беглый огонь»;

Сергея Слюсаренко — за роман «Кубатура сферы»;

Андрея Левицкого — за роман «Выбор оружия» и ценные советы;

Бернда Френца — за роман «Ад», и Елену Первушину за то, что блестяще перевела этот роман с немецкого языка на русский и придумала массу интересных идей для моего романа;

Ярослава Верова и Игоря Минакова — за повесть «CYGNUS DEI»;

Сергея Каташа — за добрые советы;

Ирину Кулагину и Геннадия Лямцева — за веселые анекдоты и моральную поддержку;

Андрея Синицына — за долготерпение и настойчивость.

Спасибо вам!

У дорожного знака «Лелiв» Привалов сел на грязный потрескавшийся асфальт и раздельно произнес:

— Я. Дальше. Не пойду.

Все остановились.

— Что значит «не пойду»? — спросил Плюмбум. — Сдохнуть хочешь?

Привалов не ответил, тупо глядя перед собой.

— Урод! Тряпка! — Плюмбум резко повысил голос. — Встал и пошёл! Лариса идет, и ты пойдешь!

Привалов поднял глаза и мрачно ухмыльнулся — словно мертвец скалился.

— Ты на меня посмотри, — предложил он. — И на Ларису. Я больше не могу.

— Да, — согласился Плюмбум. — Нехрен было гамбургеры жрать. А сожрал — изволь пробежаться или отжаться. Но ты у меня пойдешь. Сейчас прямо встанешь и пойдешь, скотина жирная.

Он приблизился к Привалову с явным намерением ударить пару раз по обрюзгшей физиономии, поднять и погнать, но тут из подлеска справа от шоссе вдруг послышалось отчетливое потявкивание. А потом завыли три глотки.

— Блин, — сказал Плюмбум и вытащил пистолет из кобуры. — Откуда они берутся?

Из всей честной компании второй ПМ он доверил Ларе — после пяти километров по шоссе Плюмбум увидел, что она держится тверже любого из этой убогой и хлюповатой компании интеллигентов. Болек и Лёлек, на которых Плюмбум поначалу возлагал большие надежды, заистерили после нападения собак и шли боясь всю дорогу. Даром что отслужили в свое время на Кавказе. Если им оружие доверить, перестреляют всех на хрен. Шурик-С-Цитатой самоустранился — и без того немногословный, он окончательно замкнулся, хорошо хоть выполнял всё, что ему приказывали. И на том спасибо. Сплошной балласт, короче. Но сбросить нельзя — всё-таки живые люди. Хоть и интеллигенты.

Лара тоже извлекла пистолет, сняла с предохранителя и кивком головы показала, что готова открыть огонь. Стояла она эффектно: стройная фигура в спортивном костюме, подсвеченная закатом, в правой отставленной руке — пистолет, левая рука перехватывает запястье правой, прям рекламная дива с плаката очередного американского блокбастера, залюбоваться можно, однако ситуация не располагала к любованиям. Увы.

Плюмбум, напрягая зрение, всмотрелся в подлесок. Показалось, что различил подвижные тени в кустах рябины, но скорее всего это была иллюзия, порожденная нервным ожиданием. На двоих с Ларой оставалось семь патронов. Если собак всего три, если подпустить их поближе и стрелять наверняка, то должно хватить. Если собак будет больше…

В ту же минуту качнулась земля — зону отчуждения затрясло, как трясло её каждый час третьи сутки подряд, но на этот раз толчок оказался сильнее, в пять-шесть баллов по шкале МШК. И был он столь внезапен, что Плюмбум пошатнулся, потерял равновесие и упал на согнутое колено, зашипев от боли.

Собак оказалось больше — намного больше, чем надеялся Плюмбум. Стая из двенадцати особей под предводительством матерого альфа-самца вышла из подлеска и неторопливо двинулась в сторону шоссе, рассыпаясь в цепь. Собаки поскуливали и потявкивали, припадали к земле, но продолжали идти, словно их гнала неодолимая сила.

— Твою мать! — только и смог ругнуться Плюмбум.

Он не стал подниматься с колена, а вместо этого по примеру Лары перехватил правую руку в запястье, чтобы не дрогнула, чтобы пуля ушла точно в цель.

В такие моменты лучше вообще не думать, волевым усилием очистить голову от посторонних мыслей, забыть о прошлом и не планировать будущее, однако Плюмбум не сумел справиться с собой — он никак не мог понять, почему одичавшие чернобыльские псы, эти гибриды из бульдога с носорогом, которые, начиная с третьего поколения, старательно избегали встреч с человеком, вдруг вышли на большую дорогу и принялись нападать — яростно и в то же время слепо, пренебрегая элементарными правилами охоты стаей. Собаки как будто взбесились, но ни пены на клыках, ни поджатых хвостов не видно. Что творится в этой чертовой зоне?!

Разумеется, стаю заметили и другие. Болек тихо запричитал. Лёлек принялся бормотать молитвы — он недавно уверовал и воцерковился. Шурик-С-Цитатой просто сел рядом с Приваловым и закрылся руками.

— Сашка, встать! — крикнул Плюмбум, оглянувшись на спутников и увидев картину полной дезорганизации. — Достань нож.

Шурик-С-Цитатой вяло отмахнулся и снова спрятал голову.

— Твою мать, — сказал Плюмбум безнадёжно.

Собаки приближались. Уже были видны их блестящие глаза.

Плюмбум прицелился в большого серого пса, которого определил как альфу. Надеялся, что если с первого выстрела уложит вожака, то остальные не смогут слаженно атаковать или вообще разбегутся. Надежда была слабенькая: чтобы остановить первую стаю, встреченную ещё у пруда-охладителя, пришлось перестрелять её всю, до последнего щенка.

— Лара, — сказал Плюмбум, — видишь суку слева от матерого? Она твоя. Потом берёшь на себя весь левый сектор. Я стреляю в тех, кто справа.

— Поняла, — отозвалась девушка, голос её чуть дрогнул. — Мой сектор левый.

— Держись, Лapa. — Плюмбум через силу постарался изобразить уверенность, однако получалось плохо. — Мы уберём их на раз.

Фраза из старой песни, которую часто исполнял на вечерних посиделках Шурик-С-Цитатой, помогла: Лара фыркнула, и, может быть, ей стало хоть на чуточку легче жить…

— Стреляй только по моей команде, — предупредил Плюмбум и зачем-то повторил: — Только по моей команде.

Собаки приближались. Десять метров… девять метров… восемь… семь… Интервалы между отдельными особями заметно увеличивались, крайние твари ускорились, цепь начала изгибаться, охватывая людей с флангов, и тогда Плюмбум негромко приказал: