Василий Орехов - Зона поражения

— Угу, — пробурчал Джо. — Над златом чахнет.

— Ну, стало быть, будьмо.

Приподняв стакан, я уважительно качнул им в сторону сидевшего рядом Патогеныча — Патогеныч приподнял свой бокал с «Оболонью» в ответ — и выцедил содержимое стакана в несколько солидных глотков. На глаза навернулись крупные лошадиные слезы. Выпитое поселилось где‑то в районе солнечного сплетения и начало стремительно расползаться по жилам. Пожалуй, следовало что‑нибудь опустить в желудок — я не ел со вчерашнего дня. Динка с утра пыталась меня покормить, но сутки после Зоны всякая еда стабильно вызывает у меня тошноту. Привычная доза так активно бросилась в голову и в ноги, что я даже задумался на мгновение — не слишком ли резво начал? Впрочем, я почти сразу пришел в норму, то есть приятно поплыл, и мысль о закуске благополучно оставила меня.

Видит Черный Сталкер — не пьем, а лечимся.

— Джо, — доверительно произнес я, отправив следом за водкой дольку душистого лимона, — мне нужен Бубна.

— Ясное дело, — кивнул бармен. — Всем, кто приходит сюда, всем без исключения нужен Бубна.

— Прямо вот всем? — усомнился я.

— Девятерым из десяти.

— О как! — Я демонстративно сплюнул на пол лимонную косточку. — Молодца. Занятой человек, уважаю. Это мы, радиоактивное мясо, в общем‑то пустяками занимаемся, а Бубна настоящими делами ворочает. Набабахай мне еще прозрачного.

Получив вторую порцию, я развернулся на высоком стуле и принялся с интересом наблюдать за происходящими на стриптизном подиуме событиями. К этому времени Ириш уже осталась в чем мать родила. На это стоило взглянуть, честное слово. Теперь я попивал водку меленькими глоточками, как меня научил в свое время один мичман. Недурственно.

— Бубна ждет тебя со вчерашнего дня, — проговорил Джо, не дождавшись от меня продолжения. — Не стоило бы тебе заставлять его ждать. Ты ведь утром вернулся из‑за Периметра?

— Ну? — с готовностью удивился я, не прерывая наблюдений. — Со вчерашнего дня ждет?

— Точно.

— Ну, стало быть, подождет еще часок‑другой, — здраво рассудил я. — Не рассыплется. Ждал со вчерашнего дня, подождет еще немного. О, о! Ты посмотри, как она вот этим вот всем крутит!..

Джо начал нервничать — чего, собственно, я и добивался.

— Слушай, Хемуль! — произнес он, и как всегда, когда он нервничал, в его речи начал отчетливо проскальзывать ярко выраженный прибалтийский акцент. — Не гони волну. Бубна сейчас серьезно тер с Че. Как только ты вошел, он сразу отложил разговор. Он тебя действительно ждет, понимаешь? Не надо, не зли его сейчас. Всем нам будет лучше. Он и так вчера психовал весь вечер: боялся, что потерял из‑за внепланового выброса крутого сталкера.

— Крутого? — картинно изумился я.

— Крутого! Крутого! Круче, чем пять слонов, стоящих друг на друге! Ради всего святого, поговори с Бубной, крутой, не буди в нем зверя.

— Что мне Бубна? — патетически вопросил я. — Что я Бубне? Суета сует, одна сплошная суета…

— Слушай… это… — выдавил наконец Джо. Признаваться ему было неприятно, однако он уже понял, куда я клоню. Переупрямить меня еще никому не удавалось, особенно когда я в дурацком настроении и уперся рогом. — Он с меня шкуру спустит, когда узнает, что я тебя сразу не проводил к нему…

— О как! — удивился я. — То есть мы больше не играем в «Я‑крутой‑бармен‑Джо‑который‑может‑выпенд‑риваться‑перед‑Хемулем‑когда‑только‑пожелает»?

— Не играем, — угрюмо признался Джо.

— Ладно. — Я поставил свое недопитое прозрачное на стойку. — Тогда категорически уважим человека, как говорит один мультяшный страус. — Я подергал Патогеныча за футболку. — Брат, не пускай никого на мое место. Не позволяй никому допивать мое пойло. Я отплачу хабаром.

Патогеныч сложил из пальцев левой руки нечто вроде «о'кей» и, когда я слез со стула, бросил на него свое камуфлированное кепи.

Я обогнул барную стойку и вслед за Джо нырнул в низкую дверь, ведущую во внутренние служебные помещения бара. Дверь охранял бывший коллега Гоблина по регбийной команде, известный в народе как Храп. Он подозрительно покосился на меня, но Джо сурово кивнул ему: этот со мной, калечить пока не надо. Храп разочарованно вздохнул.

Благополучно миновав Храпа, мы двинулись по узкому извилистому коридору, изгибы которого напомнили мне изгибы котлована на Свалке. Насколько я помнил, в темных тупичках дежурила еще пара‑тройка громил, но их мне в полумраке видно не было.

У толстой, похожей скорее на люк подводной лодки металлической двери, которой заканчивался коридор, нас поджидал еще один бывший регбист, именуемый Сирота. Видимо, ребята передавали нас по цепочке, связываясь через мобильники. При виде внушительной, кряжистой фигуры Сироты хотелось немедленно упасть и перекатиться, уходя с линии огня. Он задумчиво охлопал меня по карманам, затем поднес к уху телефонную трубку, совершенно утонувшую в его медвежьей лапе:

— Хемуль на месте, босс. Без шороху. Все чисто.

Кстати, Сирота — это у него, в отличие от остальных громил, была вовсе не кличка, как могло показаться, а самая что ни на есть подлинная фамилия.

Присутствие в охране Бубны сплошных регбистов особой загадки не представляло: когда‑то, еще в мирной жизни, он играл за сборную Украины, а потом еще ухитрился ее немного потренировать. Его бывшие подопечные ради него готовы были выйти один на один с псевдогигантом, а это дорогого стоит.

Грохнули засовы, разблокируя металлическую дверь. Судя по всему, их было шесть, и они заклинивали дверь не только с боков, но также сверху и снизу. Я посещал Бубну не в первый раз и давно уже успел подсчитать. Хорошая система, голыми руками не взломаешь, особенно если конструкция укреплена замурованными в стену стальными профилями. А она наверняка укреплена. Но можно и здесь кое‑что придумать, если иметь под рукой соответствующее снаряжение и четверть часа свободного времени.

Не то чтобы я подсчитывал и прикидывал все это с какими‑то определенными намерениями. Просто профессиональная привычка.

Бармен Джо с натугой приоткрыл тяжелую дверь, пропуская меня вперед, и вошел следом за мной. Дверь за его спиной глухо бухнула.

— Поздорову, бродяга, — донесся до меня из глубины помещения проникновенно‑хриплый голос. За такой голос любой исполнитель блатного шансона отдаст полжизни, точно вам говорю.

Бубна сидел за массивным дубовым столом и, наклонив голову, ласково смотрел на меня. Меня его напускное радушие обмануть не могло: я знал, каким страшным он может быть в ярости. А припадки ярости, судя по мандражу бармена Джо, настигают его в последнее время все чаще и чаще.

Бубна был старый чернобылец. Он мог сделать неплохую спортивную карьеру, но за каким‑то хреном отправился добровольцем тушить станцию, еще когда она рванула в первый раз. Потом, когда окончательную катастрофу удалось предотвратить, работал несколько лет на заглушаемых энергоблоках, потом участвовал в аварийных работах по ликвидации последствий второго взрыва. Никто не знает, как ему удалось выйти из Зоны, образовавшейся после самого первого выброса, однако он вышел. Бубна был в числе первых легендарных сталкеров, он лично знал Шухова, Семецкого и Оборотня Завьялова, еще когда они были людьми, но в Зону ходил недолго — во время одной неудачной вылазки по колено провалился в подвалах НИИ «Агропром» в студень и лишился обеих ног. Его вытащил Звериный Доктор и некоторое время лечил у себя на Болоте, а потом доставил в лагерь ученых на Янтарном озере. Лишенный возможности ходить в Зону, Бубна занялся коммерцией: он скупал у сталкеров артефакты, взамен поставляя им через посредников боеприпасы, снаряжение и тушенку. Контрабандная схема Бубны оказалась удачной, он довольно быстро поднялся, расширил дело, оброс необходимыми связями как среди военных, так и среди вольных сталкеров, и вскоре стал одним из самых значительных местных теневых деятелей. Столичные братки пытались прибрать к рукам его процветающий бизнес, но Бубна, продемонстрировав незаурядные дипломатические и полководческие способности, с одними неудобными людьми сумел договориться, других ликвидировал. Теперь, судя по всему, он имел покровителей на гораздо более высоком уровне — как в преступном мире, так и в законодательной верхушке страны.