Алексей Доронин - Утро новой эры

Они нашли ее во время самого дальнего из своих рейдов. Демьянов знал о ней, но не торопился, так как был уверен, что такой кусок имел своего хозяина с самого начала. Это был не мобилизационный склад с устаревшим вооружением, а действующая воинская часть мотопехоты, хоть и кадрированная, то есть постоянно службу на ней несли только офицеры и контрактники. Демьянов там не бывал, но знал, что, по крайней мере, БТРы у них там есть. Но ему была нужна не бронетехника (от пары «коробочек» он не отказался бы, но уж очень много жрут топлива, заразы), а пулеметы.

Тяжелое вооружение было нужно Убежищу как воздух. Около недели назад разведгруппа атаковала среднего пошиба банду, укрепившуюся в небольшом супермаркете. Потеряли двоих, но победу одержали. Когда закончили перевозить добычу, Демьянов поймал себя на циничной мысли, что размен вышел выгодным. Но он не мог не думать, что, будь у них крупнокалиберный пулемет, обошлось бы и вовсе без потерь.

Часть находилась почти в двадцати километрах к востоку от Академгородка. Здесь тоже обосновались очень серьезные люди, на их дозор и нарвались четверо поисковиков в конце ноября. Тогда чудом не пролилась кровь. У разведчиков хватило ума сложить оружие перед лицом превосходящей силы. Их со знанием дела подвергли «жесткому» допросу, но, после того, как они рассказали про Убежище, неожиданно отпустили, предложив майору встретиться с командованием базы лично.

Теперь эмиссары Убежища отправились туда.

«Стрелка» должна была состояться на нейтральной территории. Хотя нейтральность ее была условной, и Демьянов понимал, что, захоти их новые знакомые устроить им засаду, им ничего не удастся противопоставить. Но в этом не было резона — что с них возьмешь? А вот сотрудничество могло бы быть взаимовыгодным.

Когда «Полярный лис» доехал до условленного поворота, из-за рекламного щита на обочине, на котором повисли остатки рекламы дорогих сигарет, не таясь, вышел человек в камуфляже и поднял руку с химическим фонарем.

Вскоре они услышали шум мотора. Демьянов угадал — это был «бардак», его фары слепили привыкшие к темноте глаза. Встречавший их офицер вылез из люка подъехавшей БРДМ и легко спрыгнул на укатанный снег, вместе с двумя бойцами, которые для солдат-«срочников» выглядели слишком матерыми — скорее, «контрабасы». Типа личная охрана.

После того как в один день рухнуло все, что казалось незыблемым, Демьянов уже ничему не удивлялся. Не удивился он и теперь, когда встретил человека, который первым рассказал ему обо всем — тогда, в страшные минуты начала конца. Подполковник Дмитрий Иваненко собственной персоной. Тот самый, который уехал «оповещать» население, оставив вверенных ему солдат-ракетчиков в убежище.

А вот он, похоже, удивился, увидев Демьянова живым.

«Успел всех нас списать, — подумал майор. — И своих ракетчиков тоже. Просто спихнул на меня, чтоб не мешали драпать. Сволочь».

Но он слишком многое видел за эти дни, чтоб осуждать его. Он и раньше знал, что Дима относится к той группе российских офицеров, по которым люди посторонние обычно судили обо всех вооруженных силах. В силу своеобразной «кадровой политики» армия была наполнена теми, кто рад бы найти более хлебное место на коммерческой ниве, да умом или амбициями не вышли. Именно они были прототипами героев анекдотов про недалеких вороватых прапоров или офицеров. Службу такие люди воспринимали как неизбежное зло, и всеми силами пытались использовать это зло себе на благо. При любой возможности они меняли сферу деятельности на ту, где платили больше. Стоит ли удивляться, что он повел себя так, а не иначе?

И все же Демьянов был рад его видеть. С тех пор, как они в последний раз разговаривали, стоя среди парализованных машин на Университетском проспекте, за полчаса до ядерной атаки, подполковник изменился. Осунулся, помрачнел, его левый глаз стал нервно подергиваться. И все же выглядел он отдохнувшим, сытым и даже слегка пьяным. Демьянов знал, что сам смотрится куда более измочаленным. Взять хотя бы круги под глазами — спал он плохо. И все же на обоих были заметны следы этих семи недель ада. Оба были бледны, так как не видели солнца уже больше месяца.

— Какие люди! Ну, здорово, Серега. Мир тесен.

Они пожали друг другу руки.

— Диман, вот так встреча. И многих ты оповестил? — Демьянов не смог сдержать сарказма.

— Да всех, кого надо, — спокойно ответил Дмитрий.

— Хорошо устроился.

— Не жалуюсь. Ты сам-то теперь где, все в своей яме торчишь?

— Пока еще да, — врать не было нужды. Этим людям ничего от Убежища не было нужно.

— Как там мои орлы? — видно было, что спрашивает подполковник для проформы, судьба бывших подчиненных его мало интересовала.

— Молодцом.

— Ну, заботься о них получше. Вообще, я не думал, что из вашей затеи что-то выйдет.

Значит, и вправду похоронил заживо. Демьянов не знал, что ответить. Вместо этого он указал на пару огоньков в отдалении. Он знал, что это корпуса базы, до которой было километров пять.

— Офигеть. Аж отсюда видать. Кто это у вас там светомаскировку не соблюдает?

— Начальство, — скривил морду Иваненко.

— Так ты, значит, не самый главный?

— Где уж там. Есть тут аж три генерала: летун, танкист и МЧСовец. Даже ФСБшники и мэрия. Договориться до сих пор не могут, кто главнее. Я у них вроде завхоза. Ну и по связям с общественностью, — он усмехнулся. — Ладно, пошли к вам в салон. Зачем сопли морозить?

Тесная бронемашина для переговоров подходила мало, поэтому они переместились в транспортное средство принимающей стороны.

— Хорошая штука, — похвалил Иваненко снегоход на воздушной подушке.

Из БРДМа был принесен термос с чаем, бутылка водки, и немного закуски, в том числе даже печенье «курабье».

— Как вы нас нашли, а?- начал допытываться Дмитрий.

— Чисто случайно, — сказал правду майор.

— Врешь, ой врешь. Как там в песне поется: «Нам разведка доложила точно…» — однокашник рассмеялся, показав желтоватые зубы. — С чем пожаловали, гости дорогие?

Демьянов начал обрисовывать ему ситуацию. Кроткие, рубленные фразы повисли в воздухе: пять тысяч человек, женщины, дети… Он не собирался выступать в роли просителя. Если б в этом был толк, он бы переборол свою гордость, но это было бессмысленно. В новом мире ничего не давали даром.

— Пять тысяч, говоришь… — ответом был многозначительный взгляд. — Да вокруг пять миллионов таких бедолаг. И что?

— Значит, сидите на своем складе как собаки на сене, — тон Демьянова стал холодным.

— Сидим. Но это наш склад.

— Вы его купили?

— Ты это, не лезь в бутылку, застрянешь. Мы его взяли в первый день, пока эти по подвалам пряталось.