Василий Сахаров - Солдат

День облегчения не принес. Враг подтянул артиллерию, и началась прежняя фигня. Гаубицы заравнивают нас с землей, а после них в бой идут пехотинцы. Так продолжалось еще двое суток и, потеряв почти двести человек, наш корпус окончательно покинул территорию Горского Содружества, и отступил в сторону Пятигорска, в настоящее время независимого вольного города.

– Открывай! Кому сказано, шалава, живо дверь отворяй! – доносившиеся с улицы грубые мужские крики, окончательно разбудили меня и, первое что я сделал, это достал из под кровати свой верный ТТ в кожаной кобуре, передернул затвор, и приоткрыл занавеску висящую напротив моей кровати.

Хозяйка дома, миловидная черноволосая женщина лет двадцати пяти, стояла возле детской кроватки, где находилась ее годовалая дочь и, с какой-то затаенной надеждой, смотрела на меня. Кивнув в сторону двери, я негромко спросил:

– Это кто?

– Ваши, солдаты из территориальных войск, и Бебут, ухажер мой бывший, дружинник городской.

– Проблемы?

– Да, – женщина закивала головой, – у меня муж два месяца назад на охоте без вести пропал, а Бебут теперь ко мне в койку лезет. Я на помощь старейшину поселкового позвала, и его отшила, а он сказал, что с солдатами вашими придет, и им здесь никто не указ.

– Открывай, – указал я стволом пистолета на пошатывающуюся под ударами кулаков дверь.

– Может быть не надо, ты еще слабый совсем, а их трое? – спросила хозяйка дома.

– Надо, обязательно надо.

Пока я общался с женщиной, в дверь начали стучать чем-то более серьезным, чем кулаки, видимо, это были приклады винтовок или что-то на них похожее. Хозяйка, имени которой я так до сих пор и не знал, неуверенно подошла к грозящей развалиться двери, отворила запор, и быстро отскочила вглубь комнаты. Очень вовремя, поскольку от очередного удара, многострадальное дерево, более не сдерживаемое железным вкладышом запора, отлетело в сторону и с грохотом ударило по стене.

За всем происходящим я наблюдал через приоткрытую занавеску, и был готов вмешаться в происходящие события в любой момент. Почему не сразу? Не знаю, наверное, было любопытно посмотреть на уродов, которые вламываются в чужой дом, так сказать, в их естественной среде обитания.

В дом вошли трое. Один из них был высоким и худым, с небритой и грязной мордой лица, видимо, тот самый Бебут, которого боялась женщина. Только у него на линялом армейском камуфляже красовалась синяя повязка местного дружинника, а за плечами висел старенький обрез. Второй и третий, наши, то есть солдаты территориальных войск Конфедерации, оба, как на подбор, толстенькие, низенькие и какие-то вертлявые. При каждом, покрытый легким налетом ржавчины карабин СКС, подсумок и штык-нож от «калаша». Все вошедшие в дом, явно были в хорошем подпитии.

На некоторое время гости остановились на входе и безмолвно разглядывали хозяйку дома. Надо сказать, что, даже не смотря на простенькую одежду, серое платье и косынку, а так же полное отсутствие косметики, посмотреть, было на что, высокая и полная грудь, симпатичное округлое лицо и стройная, как будто точеная фигурка.

Дружинник оглянулся на своих собутыльников и, кивнув на женщину, спросил их:

– Ну, как вам, краля?

Один из территориалов присвистнул, и ответил:

– Прав ты, Бебут. Хороша, кобылка, а сиськи, так просто красота, давно таких шаров не видел.

– Есть такое дело, – поддержал своего товарища второй солдат.

Бебут подошел к хозяйке и, грубо схватив ее за руки, кинул на покрытую шкурой широкую лавку у стены. Его подельники моментально подскочили ближе и стали помогать дружиннику заламывать женщину, которая стала вырываться из их лап.

– Горячая штучка, – сказал один солдат, придерживая женскую руку и задирая подол ее платья. – Люблю таких, строптивых.

– Ничего, – снова поддержал его второй, лапая грудь хозяйки, – скоро шелковой станет.

Местный правоохранитель в это время стал лихорадочно расстегивать свои камуфляжные брюки, и обратился к своей жертве:

– Вот так бывает, Леночка. Не хотела мне одному дать, теперь с тремя оттянешься. И не просто трахнешься, а по полной оторвешься. И так, теперь каждый день будет.

В общем, я увидел все что хотел и, откинув толстое ватное одеяло, встал и вышел из-за занавески. В руке у меня был ТТ, я был спокоен, и с кем имею дело, понимал очень хорошо.

– Стоять, шакалы! – как можно громче произнес я охрипшим голосом, и вся жаждущая сексуальных утех дружная троица, резко обернулась и, глядя на черный ствол, замерла без движения. – Кто такие и что здесь делаете?

– А сам-то, кто такой? – из несостоявшихся насильников, первым, пришел в себя Бебут и сделал шаг мне навстречу.

«Видать, по-хорошему не понимает», – подумал я и, чуть подавшись корпусом тела вперед, без замаха, ударил дружинника стволом пистолета по лицу. Железо раскроило небритую харю и сломало нос этого грязнули. Бебут, зажимая лицо ладонями, отскочил в сторону.

– Повторяю вопрос, кто вы такие и что здесь делаете? – ответа нет, и я добавляю: – Считаю до трех, после чего, стреляю на поражение. Раз. Два...

– Парень, не стреляй! – вскрикнул один из территориалов. – Мы из Пятой отдельной охранной роты МВД, присланы из Краснодара две недели назад. Стоим на постое в районе Новопятигорска. Там познакомились с этим, – он кивнул на пытающегося остановить кровь Бебута. – Выпили, то, да се, он и говорит, что живет неподалеку шалашовка хорошая, которая думает о себе больно много. Мы и повелись.

– Фамилии и звания?

– Рядовой Чаркин, – ответил первый.

– Рядовой Буковецкий, – угрюмо отозвался второй.

– Оружие на пол, документы на стол, – кивок в сторону широкой дубовой столешницы, – и пошли вон.

Карабины с грохотом упали на деревянные полы, вслед за ними последовали подсумки, а свои военные билеты они выложили на стол. Хорошие мужички, послушные, хотя большинство людей, в их ситуации, будь пойманы на месте преступления, точно так же не рискнули бы на ствол бросаться.

Территориалы отошли к двери, и Чаркин спросил:

– Дык, как же это мы теперь, без оружия и документов?

– Нормально, казарма ваша недалеко, раз пешком пришли, а за документами и стволами пускай взводный придет. Если все с ним решим правильно, то разбежимся без особых претензий.

– Так, а ты, чей все же будешь, парень?

В самом деле, я посмотрел на себя. По мне сейчас никак не скажешь, что я сержант гвардии, глаза тусклые, на лице испарина, а на теле кальсоны зеленые и майка камуфляжная. К этому же, ТТ в руках. Вот и пойми, кто перед тобой.

– Сержант Мечников, спецназ Четвертой гвардейской бригады, нахожусь в гостях у своей родственницы.