Василий Сахаров - Приватир

"Вот так-так, - мелькнула у меня мысль, - всего только шесть месяцев минуло, с той поры как мы расстались, а у одного из самых серьезных и воинственных наемников на всем исследованном нами пространстве, руки как не бывало и видок не самый лучший. Наверное, это лето наемнику дорого обошлось".

- Привет, дядя Коля, - я обратился к нему так, как обращался в старые времена, будучи одним из его приближенных бойцов.

- Салют, Саня, - голос Кары, так же как и внешность, претерпел серьезные изменения, стал сухим и, можно сказать, каким-то надломленным.

Присев напротив него и, глядя в глаза человека, которого узнавал с большим трудом, я спросил:

- Что, родственник, худо было?

- Понимаю, по внешнему виду, судишь... - невесело ухмыльнулся он.

- Ну, да, для меня это один из признаков того, что дела у тебя плохи и Лордом-Протектором всея Украинские территории ты не стал.

- Это точно, не стал и теперь уже не стану никогда.

- Гляжу, дядя Коля, что из ярого оптимиста, ты превратился в полнейшего пессимиста.

- Плевать. Устал я от кочевой жизни. Пора на покой, - поморщился наемник и, давая мне спокойно перекусить, снова уткнулся в газету.

Ел я, не спеша и никуда не торопясь, дела делами, война войной, а домашнюю стряпню следует ценить и уважать. Для начала осилил первое блюдо, наваристую ушицу из толстолобика. На второе жареная картошечка с мясом и, как достойное завершение позднего ужина, большая кружка чая, между прочим, с родной плантации, а к нему, как дополнение, кусок пирога с фруктами. Эх, и жизнь хороша, и жить хорошо. Настроение мое определенно улучшилось, и теперь можно было переговорить с родственником более подробно.

Откинувшись на спинку кресла и мелкими глотками попивая горячий чай, я вновь сосредоточился на своем госте, и спросил его:

- Так что у тебя случилось, дядя Коля?

- А ты разве не знаешь, Саня?

- В командировке был, а потому, все что слышал, это радионовости, где сказали, что на Украине идут ожесточенные бои. На этом все.

- Если так, то ты не в курсе последних событий в моей армии.

- Расскажешь, буду в курсе, а нет, так сам все узнаю.

- Разбили меня Саня. В пух и прах моих бойцов разгромили, да так, что я еле ноги унес. Видишь, - он приподнял обрубок левой руки, - до того довоевался, что в калеку превратился.

- Кара, давай по порядку.

- Можно, - тесть помедлил, и спросил: - Ты ведь помнишь, что ко мне должны были подойти отряды наемников из Одессы, Николаева и Туретчины?

- Да, помню этот разговор, и про то, что ты все же выступил летним походом на Харьков, я знаю.

- Все правильно, помощь ко мне подошла, и я собрал пять с половиной тысяч бойцов, самых лучших, какие только есть, и такой наемной армии, даже против вас не собиралось. В конце весны мы выступили на Артемовск, впереди разведка и лучшие следопыты, а за ними все остальные бойцы. Настроение было бодрое, народ подобрался боевой, боеприпасов полно, с вооружением норма: минометы, огнеметы и даже химические боеприпасы. Подготовились очень хорошо, и целью всего похода ставилось, нанести сектантам как можно больший урон и договориться с ними о перемирии на пять лет. За это время смогли бы создать свое вольное государство, и стал бы я самым настоящим лордом. Однако...

- Однако, - я продолжил за него, - победителями оказались они, а не вы.

- Именно, - согласился Кара. - Сатанисты встретили меня в районе Славенска, и не только теми кланами, что на Дебальцево должны были наступать, но и теми, кто против Днепропетровска с Доном работали. Трое сектантов на одного моего бойца, да еще и в лесах, так что нам не помогли ни минометы, ни химбоеприпасы, ни огненная смесь. Нас на развалинах города зажали и блокировали. Три раза я на прорыв шел, и каждый раз мои воины несли потери и снова возвращались на исходные позиции. Дошло до того, что я, Кара, гроза всего Черноморского побережья, сам мира запросил, а в ответ только полное презрение. Полтора месяца на руинах Славенска сидел, и уже от отчаяния, пошел на прорыв не к Дебальцево, а на Изюм. Со мной девятьсот головорезов, три десятка вьючных лошадок, пяток минометов и все оставшиеся боеприпасы. Мы проломились сквозь их оборону, вышли к Изюму, да так удачно, что целый клан накрыли. Сам понимаешь, жалеть я никого не стал, и такую резню там устроил, что они ее надолго запомнят. Курвы...

Кара замолчал, а я поинтересовался:

- Что за клан?

- Зеленые Ромбы, те самые которые должны были Луганск задавить.

- И что дальше?

- Ха, - Кара усмехнулся, - я этим фанатикам такие бега по их территории устроил, какие никогда и нигде не устраивал. Представь себе, зигзагами и все ближе к Харькову. От Изюма к Петровскому, поворот и к Северскому Донцу. Одним броском форсировал реку и на Савинцы, от них на Балаклею, а там, снова, переход через реку и на Первомайский. Эти твари перепугались, что я смогу к Харькову выйти и все что можно, туда перебросили, а я посмотрел на это дело, повернул на юг и в конце августа смог в Дебальцево пробиться.

- Сколько у тебя людей уцелело?

- Двести девяносто три человека из пяти тысяч, которых я в поход повел, и почти пятьсот бойцов в Дебальцево.

- Не много.

- Да уж, кровью мои наемники умылись, но и сектантов поваляли прилично. Кстати, они мне прозвище придумали - Мясник.

- А с рукой что, - я кивнул на его культю. - Как потерял?

- Метательный диск. Чирк, и по самый локоть как бритвой срезало. Что самое обидное, это во время последнего прорыва произошло.

- А здесь, в Конфедерации, что делаешь, и вообще, какие планы на будущее?

- Хочу в Одессу уехать. Денег немножко есть, на старость хватит, а воевать больше не интересно, был Кара боец, да весь вышел. Сюда приехал с Симаковым повидаться и попросить его, чтобы он остаткам моих отрядов материально помог и оружия подкинул. Ты ведь Остапа-одессита помнишь?

- Помощника твоего? Помню.

- Вот, он решил за Дебальцево до последнего патрона сражаться. Надеется, что сможет его удержать и думает, что после тех потерь, что сектанты зимой и летом понесли, на какое-то время они свой натиск ослабят, а ему удастся привлечь новых бойцов и снова сделать из отряда мощную силу.

- Ну, дай ему боги удачи.

- Да, удача Остапу сейчас не помешает.

Еще какое-то время, пообщавшись с тестем, который после летней военной кампании на Украине почувствовал, что его молодость и зрелость уже прошли, а старость, наоборот, подступила вплотную, мы разошлись. Кара направился в одну из гостевых комнат, где он остановился со своими супругами, а я, как только встал, почуял на себе внимание одного из моих песиков. Это как если бы резкое дуновение холодного ветерка по волосам на затылке. Одно мгновение, и все проходит. Находясь вдалеке, Умный и Лихой общаться со мной не могут, тут контакт глаза в глаза необходим, но сигнал подать они в состоянии. Думаю, что потомки Лидера, уже прижившиеся у меня дома, желают что-то сообщить, а коль так, значит, встреча до утра не подождет.