Гордон Ренни - Час казни

Пульт управления с жадным хлюпаньем поглотил информационное устройство. Морроу приготовился насладиться сценами пыток, а заодно и обдумать, как лучше подкараулить и уничтожить «Махариус».

Леотен Семпер почувствовал, как заболела голова. Она начинала болеть у всех членов экипажей всех космических кораблей во время подготовки к переходу в варп. Виной тому были мощнейшие волны псионической энергии, захлестнувшие судно.

Вокруг кипели последние приготовления. В святилищах машинных отделений «Махариуса» техножрецы заклинали варп-двигатели. По всему кораблю распространился запах благовоний. Исповедники ходили по отсекам, благословляя экипаж, которому предстояло форсировать кишащее демонами пространство.

Семпер и комиссар Киоген взошли на мостик, возвышающийся над гигантским орудийным отсеком правого борта. Внизу в поте лица трудились сотни матросов. Артиллеристы выкатывали по рельсам на огневые позиции внушительные орудия, другие крутили огромные лебедки, опускавшие на иллюминаторы броневые щиты.

Капитан покосился на стоявшего в задумчивости Кобу Киогена. Комиссар был два с лишним метра ростом. Вся его форма – до блеска начищенные высокие сапоги, кожаная кобура с пистолетом, черный китель с блестящими пуговицами в виде черепов и фуражка с высокой тульей, украшенная золотыми лавровыми листьями и имперским орлом, – должна была наводить на команду благоговейный страх. Но и без нее дюжий комиссар выглядел бы весьма внушительно.

Семпер оглядел ряд наград на груди Киогена и сразу заметил среди них усыпанную бриллиантами ярко-красную ленточку ордена Готической Звезды. Такая же красовалась и на кителе самого капитана. Кожа на лице комиссара была опалена раскаленной плазмой. Правая половина его рта застыла в вечном оскале, в котором Семпер тут же узнал, результат поспешной пересадки кожи в полевых условиях.

«Он гордится боевыми наградами и шрамами, – подумал Леотен, – парень явно не робкого десятка, но насколько ему можно доверять?»

– Ну и что вы обо всем этом думаете, комиссар? – спросил Семпер, указывая на копошившихся внизу матросов. – Как вы оцените этот корабль и его экипаж?

– Под вашей командой отличные офицеры и старшины, но среди матросов слишком много необученных рекрутов, еще ни разу не бывавших в варпе, в том числе почти насильно завербованных преступников. Впрочем, в первом же сражении они пожалеют, что не остались на каторге…

Приятно пораженный откровенностью собеседника, Семпер кивнул. В его душе затеплился огонек надежды на то, что комиссар окажется полезным членом экипажа, а не очередным болваном из Схола Прогениум.

– А что вы думаете о новом капитане «Махариуса»?

– Судя по вашему послужному списку,– невозмутимым тоном произнес Киоген, – вы очень способный офицер. У меня нет основании оспаривать решение адмирала Хаасена повысить вас до должности командира боевого корабля…

В этот момент внизу раздался короткий душераздирающий вопль. Один из артиллеристов споткнулся и попал под огромное колесо катившегося на боевую позицию орудия. Киоген сделал вид, словно ничего не заметил.

– Вы прекрасно зарекомендовали себя во время нападения на Странивар,– продолжал он,– но ввиду того, что вы все-таки недостаточно опытны, у меня остаются некоторые сомнения в том, что вы справитесь с командованием таким огромным кораблем. Особенно перед лицом страшной угрозы, нависшей сейчас над Боевым флотом Готического Сектора.

«Пятнадцать минут до точки перехода», – прозвучал механический голос из динамиков громкой связи, и Киоген стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, явно желая удалиться по своим делам.

– Последний вопрос, – поспешно произнес Леотен, заметив нетерпение комиссара. – Кого вы назначите капитаном, если я погибну или буду тяжело ранен?

При этом Семпер не стал лишний раз напоминать Киогену о том, что тот имеет полное право расстрелять капитана «Махариуса» без суда и следствия, если сочтет его пренебрегшим своими обязанностями или не выполнившим свой долг.

– По Уставу ваше место должен занять старший помощник лейтенант Уланти. – Произнося имя старшего помощника, Киоген ощерился еще страшнее. – Однако, несмотря на аристократическое происхождение, в глазах остальных офицеров он все равно лишь выскочка с Некромунды. Они не станут ему повиноваться. Его место на нижней палубе с остальным сбродом.

– Так кого же вы назначите вместо меня? – не моргнув глазом, спросил Семпер.

– Самого себя. В случае вашей гибели мой долг – принять на себя командование кораблем… Если у вас ко мне больше нет вопросов, я, пожалуй, отправлюсь посмотреть, как идет процесс подготовки к переходу.

С этими словами комиссар Киоген браво отдал честь и зашагал прочь, оставив капитана «Махариуса» размышлять о человеке, имеющем право распоряжаться его жизнью и смертью.

Стоя на орудийной палубе, Максим Боруса, задрав голову, смотрел на двоих офицеров, пока его не пнул Гоголь.

– Работать, Боруса! Работать! Иначе я доделаю то, что не сделали с тобой на Лубянке! – рявкнул старший по расчету и на всякий случай влепил рекруту еще одну затрещину.

Максим поспешил к остальным матросам, толкавшим по рельсам лафет огромного орудия. Он поморщился, вспоминая о том, как, еще будучи главарем банды, Гоголь исполосовал ему спину раскаленным ножом. Тогда Борусе посчастливилось унести ноги. Теперь же он проклинал судьбу, через столько лет вновь сведшую его с Гоголем: не успел Максим оказаться на «Махариусе», как тут же попал под начало злорадного бандита.

Максим родился в нищих подземных кварталах города-улья на Страниваре. Он выжил даже на Лубянке – спутнике-тюрьме этой планеты. Но теперь Боруса сильно сомневался в том, что Гоголь оставит его в живых на борту «Махариуса».

– О дух Бога-Машины! – монотонно забубнил из-под металлической маски магос Кастаборас. – Заклинаю тебя! Включи по моей команде варп-двигатели!

Труднейшую задачу провода корабля через точку перехода поручали только самому главному судовому техножрецу. Только он знал нужные заклинания и верный код Тетраграммона – истинное тайное имя той ипостаси Бога-Машины, которая управляла всеми системами «Махариуса». Включить варп-двигатели можно было, только взывая к этому имени.

Облаченный в сверкающие одежды магос Кастаборас замер на мостике в окружении остальных техножрецов и ждал сигнала капитана, чтобы завершить ритуал.

– Пять, четыре, три, два, один. Пошел!

По команде магоса энергия невероятной мощности, таившаяся до тех пор в недрах реакторов корабля, хлынула в варп-двигатели. «Махариус» разорвал путы привычного мира. От яростных бурь, бушевавших в варпе, крейсер и его экипаж защищало теперь только поле Геллера – похожий на слезинку пузырек обычной действительности, содрогавшийся вместе с «Махариусом» под ударами обрушившейся на него энергии.