Андрей Левицкий - Сердце Зоны

Теперь «Малыш» ехал на предельной скорости. По нему уже никто не стрелял, склон холма был прямо впереди. А джип, хоть и двигался куда быстрее, находился в начале площади - и ему предстояло преодолеть простреливаемое со всех сторон открытое пространство, на котором кипело сражение.

- Хрен тебе! - крикнул Никита. - Не проедешь!

Сквозь пролом в кабину задувал ветер, шевелил волосы на голове. Никита вдыхал полной грудью, широко раскрыв глаза, его все еще распирало от действия артефакта, тело купалось в клокочущей энергии жизни, звенело, пело от адреналина.

Возле склона броневик стал поворачивать. Вновь приникнув к щели, Пригоршня увидел место, которое только что пересек. Воронки, искореженные машины, трупы… Джип несся между ними, то и дело огибая препятствия, которые «Малыш» легко переезжал, а выстрелы звучали со всех сторон, и видно было, что джип не прорвется, что для сидящих внутри людей все кончено. Он почти достиг середины площади, когда с одной из крыш выстрелил гранатометчик. Взрыв разворотил асфальт прямо перед машиной, та круто повернула, едва избежав катастрофы.

Из стволов устройства в кузове выстрелили тонкие синие молнии - будто нити света, сияющие трещины в пространстве. Извиваясь, стремительно удлинялись, они пронзили воздух, расходясь веером, - и накрыли площадь. Со всех сторон на крышах, в переулках, на балконах и в окнах с выбитыми стеклами вспыхнули факелы, поднялись столбы дыма.

И сразу грохот выстрелов стих, остался лишь гул двигателя да шипение нитей.

Никита не знал, что это за оружие, но понял: Полковник не жалеет ни своих, ни чужих, сейчас для него главное - прорваться через площадь. Далеко в стороне раздался одиночный выстрел. Потом еще, возле универмага. Конечно, нити убили не всех стрелков… А где напарник? Если он не успел спрятаться…

Нити пропали. Ревя двигателем, джип несся за «Малышом», который уже катил по склону холма, где дорога поворачивала длинной пологой дугой. Площадь уплыла в сторону, сквозь щель ее теперь не было видно, и Пригоршня выпрямился на сиденье, сжимая руль.

Город Лиманск остался позади, впереди распростерся обычный для Зоны ландшафт. Поля и рощи, грунтовые и асфальтовые дороги, покосившиеся столбы… Огромные серые постройки вдали - могучие трубы, конусы и кубы из бетона.

Свет все ярче лился с той стороны: над крышами атомной Чернобыльской электростанции вставало солнце.

Прихрамывая, Химик обежал угол дома, слыша позади рев двигателя и пронзительное шипение. Спинным мозгом почувствовав опасность, упал на колени возле лежащего на асфальте листа рубероида, схватил его, развернулся и вскинул перед собой, будто щит. Тонкая синяя нить впилась в рубероид. Тот затрещал, выгибаясь; Химик ощутил, как напряжение передается рукам, как содрогаются запястья, локти… Рубероид треснул, распался на половинки. Отшвырнув их, Андрей прыгнул в сторону. Нить дернулась, пропарывая воздух, преследуя, будто живая, похожая на атакующую хищную змею… и на ходу потускнела, истончаясь. Конец коснулся груди сталкера, прижавшегося к кирпичной стене, он ощутил жар, словно в кожу ткнули включенным паяльником, участок покрытия на костюме начал плавиться… Нить погасла.

Он перевел дух и замер, прислушиваясь. Рокота броневика не было слышно, а рев джипа удалялся. Химик отошел от стены, глядя по сторонам, пытаясь сориентироваться. Площадь осталась по левую руку, дорога, где сейчас едет «Малыш», поворачивает вправо, на восток, дальше - склон…

Он побежал. Сзади над площадью вновь зазвучали выстрелы, но Химику теперь до них не было дела. Винтовку он бросил минуту назад, из четырех гранат осталась одна. Еще у него была пара обойм от «макарова» и несколько патронов в «беретте».

Хотя, судя по всему, в ближайшее время оружие не понадобится. Он бежал что было сил, не чувствуя усталости: артефакт еще действовал. Увидев тонкую лесу, натянутую над асфальтом от стены к стене, перепрыгнул через нее, затем обогнул газон, в котором могли прятаться мины. На углу стоял большой магазин, витрины разбиты. Чтобы срезать путь, Химик нырнул внутрь, пересек торговый зал, заваленный обломками, и соскочил на асфальт возле перекрестка.

Конец квартала, поворот, последний короткий отрезок пути - и он резко остановился, взмахнув руками на краю почти отвесного земляного склона. Асфальтовая дорога была внизу, по ней ехал «Малыш». Андрей присел на корточки, тяжело дыша. Надо немного подождать, совсем немного. Секунда, две… пора. Он вскочил и побежал.

А вернее - стал падать ногами вперед, едва касаясь земли. Рокот «Малыша» нарастал. Сбоку что-то мелькнуло, он глянул туда - из-за поворота вылетел джип. И тут же броневик оказался прямо внизу; Андрей согнул ноги, каблуки взбороздили склон, он оттолкнулся, прыгнул, расставив руки, падая, будто парашютист, еще не дернувший за кольцо, - и плашмя свалился на крышу броневика позади турели.

Защитный костюм сжал тело, перераспределяя энергию удара на всю поверхность. Но вот шлема на голове не было - и во рту хрустнуло, когда подбородок врезался в броню. От нижней челюсти будто молния ударила, пронзила мозг, ослепила его. Химик заорал, вскочил на колени, тут же упал, сбитый потоком воздуха; замер, приоткрыв рот, из которого текла кровь. Пожевал губами, мучительно морщась, и выплюнул на крышу выбитый зуб.

Вновь поднялся на колени, осторожно, придерживаясь за турель. Сквозь рокот двигателя доносился другой звук, быстро нарастающий. Химик повернулся: джип был прямо позади.

Сталкер отстегнул от ремня гранату, замотанную в грязную тряпицу, снял, вырвал чеку и бросил в машину.

И одновременно приподнявшийся над излучателем Полковник выстрелил из ружья.

Сквозь лобовое стекло Емеля увидел что-то небольшое и темное, летящее навстречу. Он крутанул руль так резко, что джип чуть не встал на два колеса. В кузове Полковник с Другалем упали под бортик, ученый закричал, плазменный излучатель накренился, едва не сорвавшись с крепежных болтов, впаянных в дно.

Граната взорвалась, разворотив асфальт. Просевший на одну сторону джип объехал место взрыва, вильнул, качнулся, чуть не вылетел на обочину, но Емеля навалился на баранку, скрипя зубами, и сумел вырулить.

Спецпатрон двенадцатого калибра, выпущенный из гладкоствольного «SPAS», повредил костюм, пробив его «динамическую броню», которая на этот раз не сумела перераспределить энергию удара на всю поверхность. Держась за онемевшее плечо, Андрей пробрался мимо турели. Ветер бил в лицо, норовил сбросить с крыши. Он начал было сползать по кабине, собираясь встать на подножку, но вовремя вспомнил, что там теперь не пробраться из-за дополнительного листа брони. Залез обратно, улегся плашмя, расставив руки и ноги. Изо рта все еще текла кровь, сбегала по железу, плечо Андрей едва чувствовал, а левой рукой двигал с трудом.