Анатолий Маевский - Боец поневоле. Чужая война

Второй реальностью жизни в Ромбе была война. Постоянная война между различными группировками, которая в последнее время все чаще обострялась без видимой на то причины, будто кто — то обильно сеял зерна вражды между людьми.

Вообще, по мнению Антона, служба в Ромбе обещала быть непростой. Но нужно было выжить этот год, год работы по контракту. Нужно было набраться терпения и адаптироваться к новой жизни. Но не ассимилироваться. Антон разъяснил Жене и Ире эти принципиальные задачи выживания, когда они, однажды, после ужина сидя за столом, стали расспрашивать Антона о том, что он узнал о жизни в Ромбе, общаясь по службе с начальством:

— Адаптироваться — значит приспособиться к новым условиям жизни, а ассимилироваться — значит полностью раствориться, слиться, стать одним из местных обитателей, и, в результате, потерять все виды своего прежнего я, стать другим. А значит, погибнуть рано или поздно. Или остаться здесь навсегда. На что Ира сказала:

— Антон Владимирович! Мы с Женей не все поняли из сказанного Вами. Но мы хотим выжить, и вернуться домой, поэтому будем ориентироваться на Вас.

Антон невесело рассмеялся:

— Домой? А кто вас ждет там? Семьи? Дети? Сказочные принцы с кучей денег? Или сладкая жизнь?

— Да ну Вас, Антон Владимирович, не пугайте. У нас все хорошее еще впереди — серьезно, и даже с некоторой обидой в голосе, ответила Ира.

Два месяца сидения на базе, не выходя за периметр бетонных стен ограждения, начали уже изрядно надоедать своим однообразием. Женя и Ира стали приставать к Антону:

— Антон Владимирович! Выведите нас в город. Засиделись мы в четырех стенах. Нам нужно хоть как — то менять картинку. Все бойцы ходят в увольнение, а мы — как заключенные.

Антон сходил к Сенатору и отпросился с медсестрами в город на воскресный день. Сенатор был не в восторге от этой затеи, но деваться некуда — отпустил. Выдал из сейфа деньги — российскими рублями по пять тысяч на каждого и отправил Антона в оружейку, для получения оружия.

— Док! Ушами пусть барышни не хлопают, а ты смотри в оба — народ всякий есть в городе, и, тем более, на рынке. В одиночку никуда не заходить и держать друг друга всегда в поле зрения. Оружие возьми. Дам я вам и трех бойцов для прикрытия.

— Это похоже на поход на вражескую территорию — удивился Антон.

— А то! Народ со всего Ромба собирается, бывает всякое. Если начнется стрельба в городе, пробивайтесь к комендатуре — там наши, прикроют. Да, еще: получи на складе наши региональные шевроны, и пришейте их на рукава. Они охладят особо любопытных и наглых. Идите, готовьтесь. К десяти будет идти машина с патрулем в город, с ней и поедете.

Антон получил для себя и Иры по АКСУ, по два магазина к ним и шевроны. Оружие для Жени он не брал — все равно она им не умела пользоваться.

Женщины пришили шевроны на форму себе и доктору, собрались к выходу в город: подкрасились, привели в порядок прически, выгладили форму. Они выглядели, даже в военной форме, даже в армейских ботинках, просто шикарно и очень даже привлекательно. Сенатор, зайдя за медиками, даже присвистнул от удивления, увидев женщин в полной боевой раскраске:

— Ну, Док, не зевай, а то уведут барышень! За таких много дадут.

— Это как, много дадут? — взвилась Женя, а Ира решительно застегнула разгрузочный жилет с магазинами к АКСУ — минутой раньше она сказала Антону, что не наденет на себя это безобразное изделие.

— Денег много дают за таких красоток. А то вы не знали, что женщины у нас в Ромбе в тотальном дефиците. Так что смотрите, держитесь возле Дока. Я серьезно — напутствовал в дорогу Сенатор.

Медики с тремя патрульными доехали до центра небольшого городка минут за пятнадцать. Антон обратил внимание, что сопровождающие их бойцы были вооружены и снаряжены по максимуму — как для боевой операции: каски, бронежилеты, забитыми гранатами, и магазинами к автоматам. В руках автоматы, с установленными подствольными гранатометами. Приклады сложены. Серьезные ребята.

Пока ехали к городку, бойцы украдкой поглядывали на женщин. Те, естественно, делали вид, что не замечали этих взглядов, оживленно беседуя между собой. Антон улыбнулся в такт своим мыслям: внимание мужчин делает с женщинами просто чудеса — голос у них становиться звонче, глаза блестят, даже осанка меняется. Со стороны это хорошо заметно.

Проехали блокпост регионалов у въезда в поселок. На проржавевшем, раскачивающемся на ветру указателе просматривалась надпись: ' пгт. Дольное'.

На улицах было достаточно много людей — практически все мужчины, одеты разношерстно, и в большинстве своем, вооружены. Патрули с шевронами Региональной армии были на каждом шагу. Изредка проезжали машины, в основном грузовые ' Газели'. Сам поселок был полуразрушен — многие дома стояли с выбитыми окнами, вывороченными оконными рамами и дверями. Со столбов свисали обрывки проводов. Кучи мусора, в которых рылись стаи полудиких собак, дополняли довольно грустную картину. Щебет Жени и Иры при виде это разрухи разом смолк.

Ближе к центру поселка стало заметно чище на улицах, а некоторые дома были хорошо отремонтированы. Стали попадаться и вывески над небольшими магазинчиками: ' Продукты', 'Гастроном', ' Хозмаг', 'Фермер', и т. п.

Проехали двухэтажный особняк, окруженный высоким деревянным забором с колючей проволокой поверху. Над открытыми воротами во внутренний двор висела большая черно — белая вывеска: ' Фактория. Продаем, скупаем, меняем все и всем'. Возле ворот переминаются с ноги на ногу, лениво затягиваясь сигаретами, человек пять мужчин в добротных камуфляжных костюмах и черно — белыми повязками на рукавах. В руках АКМы. Видимо охрана.

Наконец подъехали к комендатуре, расположенной в центре поселка, в отремонтированном здании поселковой администрации. Возле входа в комендатуру расположилась баррикада из мешков с песком, с выглядывающем из бойницы стволом крупнокалиберного пулемета. Вооруженный до зубов наряд регионалов прохаживался по периметру здания. На крыше — несколько больших антенн дальней связи и большой черно — желтый флаг Региональной Армии, лениво шевелившийся на ветру. В центре площади высилась виселица, окруженная зеваками, на которой раскачивались тела трех казненных.

Медики и патрульные выгрузились из машины возле входа в комендатуру. Антон старался не смотреть в сторону виселицы — антураж реальности был не из веселых.

— О! Глянь — ка! — оживились патрульные. — Мародеров новых развесили!

Медиков оставили возле входа, пока патрульные пошли отметить документы к дежурному офицеру. Женщины пугливо сбились за спиной у Антона, читающего объявления на большой доске на стене комендатуры. Первым бросился в глаза большой типографский плакат: ' Вступай в ряды Региональной Армии! Достойное содержание, достойная служба, достойная боевая подготовка. Ты защитишь мирную жизнь нашего региона и обеспечишь себе достойное будущее!'. Убедительно. Дальше: ' Приказ военного коменданта пгт. Дольное? 107.